Гонщик из Монако
Шрифт:
— Я не разобрала, — по-гречески же ответила ему девушка.
Этого обмена репликами на непонятном языке оказалось достаточно для того, чтобы Розе захотелось провалиться сквозь землю. Она почувствовала, как разгорелись ее щеки, как резью свело глаза. Она усиленно заморгала, отгоняя слезы, но ком, сковавший гортань, не позволял проглотить даже крошки.
— Девушка! — презрительно окликнул ее Андреос Деметриос.
— Роза, — напомнил ему сын. — Старость... Память уже не та, — отвлеченно подытожил он вслух.
— Роза, вы весьма необщительная девушка. Вы что-то от нас скрываете? — нагло спросил старик. — Думаю, незачем
— К связи? — переспросила Роза.
— Прости моего старика, он, видно, совсем отвык общаться с дамами, — громогласно объявил Мэтью.
— Ничего страшного, — великодушно проговорила Роза, которая поняла, что настала пора отрабатывать те деньги, которые Мэтью пообещал ей за услуги. — Вы говорите, что не одобряете нашей связи. Так и мы ее не слишком приветствуем. Однако же сердцу не прикажешь.
Мэтью с гордостью посмотрел на свою подопечную, с вызовом взглянул на Андреоса и снова занялся едой.
После ужина случилось то, к чему Роза не была готова совершенно.
Собрание разделилось на два лагеря. Мужчины собрались в салоне с бокалами горячительных напитков в руках. А дамы, к взаимному, как предполагалось, удовольствию, должны были поболтать на террасе. Однако Роза представления не имела, о чем следует говорить с Сашей и ее матерью. Да ее и не втягивали в беседу. Англичанка была вынуждена самоустраниться и с преувеличенным интересом наблюдать предгрозовой закат, лихорадочно припоминая все свои многочисленные оплошности за столом.
Но ей не пришлось долго изображать отрешенность. Мэтью оставил мужскую компанию и, тихо проследовав на террасу, подошел к Розе и положил руку ей на плечо.
Девушка вздрогнула от неожиданности, но, оглянувшись и увидев высокого и красивого Мэтью, ощутила облегчение. Она больше не чувствовала себя одинокой.
— Устала? — чутко поинтересовался он.
Роза молча кивнула. Ее глаза были грустными. Мэтью Готье догадывался, что творилось у нее в душе. Он уже успел понять, что Роза относится к той несчастливой категории людей, которые сами грызут себя за самую незначительную оплошность, она из тех, что до конца жизни помнят каждый свой конфуз в малейших подробностях, во всех оттенках переживаний и не способны простить себя, примириться с собой. Мэтью искренне сочувствовал ей. Но он не представлял, чем можно помочь таким людям. Он подозревал, что вся их человеческая натура стоит на трех китах: на неуверенности, страхе и самобичевании.
— Я объявил всем, что устал и хотел бы лечь пораньше. Что скажешь? — спросил ее Мэтью.
Розе ничего не хотелось говорить. Она стояла, отрезанная от этих чуждых ей людей стеной. Он отгородил ее собой и своим тихим голосом от всех тревог прошедшего часа. Роза расслабилась, а с покоем пришли и запоздавшие слезы. Она вся сникла, брови сложились домиком, образуя глубокую складку на лбу, а глаза покраснели.
Мэтью ласково обнял ее и спросил:
— Что случилось? Что тебя так расстроило?
— Я не пойду ночевать с тобой, — осторожно произнесла Роза.
— Я вовсе не это имел в виду, — сказал Мэтью, улыбнувшись.
— Значит, ты не обидишься?
— Вот еще, — махнул он рукой. Роза внезапно повеселела.
— Что у вас тут происходит? — легким шагом подошла к ним Саша.
— Роза перевоспитывает меня. Делает, так сказать, из мужчины человека, —
— И как, Роза, получается? — насмешливо осведомилась красавица.
— Время покажет, — неопределенно ответила Роза, сознавая, что испытания только начинаются и неучтивость со стороны Андреоса Деметриоса — не самое страшное из них.
— А какова, цель переделок? — поинтересовалась Саша.
— Роза считает, что мне пора выйти из потемок средневековых предрассудков и стать образцовым мужчиной нового тысячелетия, — красноречиво приврал Мэтью.
К беседе присоединилась мать Саши — Елена Константин.
— И каков он, по версии мисс Холл, этот образцовый мужчина нового тысячелетия? Надеюсь, не карликовый пудель с розовой ленточкой на шее.
— Упаси Бог, — вторила матери Саша.
— Нет, — покачала головой Роза. — Скорее уж Лабрадор, выносящий детей из горящего дома. Таков мой идеал.
— Сравнение мужчины с псом кажется не совсем корректным. Во всяком случае, не в присутствии мужчины, — томно протянула Саша.
— Прошу вас, дамы, не обращать на меня внимания, — скромно потупился Мэтью.
— Мужчина во все времена должен быть вожаком. А роль женщины — следовать за ним повсюду, — строго произнесла Елена Константин.
— Не думаю, что мне это подходит, — дерзко объявила Роза.
— Это в вас говорит молодость, отсутствие опыта, милочка. Поживите с мое — поймете, что на женщине и без надуманных амбиций лежит непомерный груз обязанностей. Глядя на взрослых детей, боязно вспоминать, чего тебе это стоило, — назидательно произнесла женщина.
— Мама всегда повторяет, что задача умной женщины — найти такого спутника жизни, за которым хочется следовать. То есть путь мужчины может стать также и твоим путем, без всякого ущерба женскому достоинству, — декларативно объяснила Саша.
— Иными словами, мужчина первичен, а женщина на подхвате? — агрессивно спросила Роза.
— Вы находите это унизительным? — надменно осведомилась мать Саши.
— А разве не так?
— Просто такой девушке, как Роза, трудно понять главный посыл ваших речей, дамы, — обратился Мэтью к Саше и Елене Константин. — Она по молодости или из-за отсутствия мудрого наставника не догадывается о том, как могут вертеть своими мужьями умные и негордые жены. Она стремится к равноправию именно по той нелепой причине, что не испытывает потребности управлять всеми и вся. Роза первый день на нашем острове, поэтому не просекла еще того обстоятельства, что у наших скромных жен в руках все ниточки, идущие к их мужьям, которым и в голову не приходит, что они — марионетки на сцене жизни, — мирно проговорил Мэтью, тем не менее обе женщины демонстративно отвернулись и ушли с террасы в дом.
— Из твоих слов следует, что я полная дура, — обиженно произнесла Роза.
Мэтью посмотрел на нее и рассмеялся.
— Ты представить не можешь, как это тебя красит, — сказал он, поцеловав девушку в лоб. — Как, по-твоему, я похож на Лабрадора, спасающего детей?
— Прекрати смеяться надо мной, — смущенно улыбнулась Роза.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Мне кажется, все прошло хорошо, — проговорил Мэтью, ведя Розу Холл по коридорам дома, который никогда не чувствовал своим. — Но ты, похоже, так не думаешь?