Good Again

titania522

Эффи улыбнулась и потянулась погладить меня по щеке.

— Все подозрительное я принесу туда сама, твоё дело доставить Пита и свой обычный набор на такой случай, чтобы он ничего не заподозрил. Не волнуйся. Все пройдет чудесно! — и она забила в ладоши, сверкая глазами от восторга. Повернувшись к Хеймитчу, Эффи обменялась с ним редкой для них заговорщицкой улыбкой. Хеймитч вообще на моей памяти еще ни разу так на нее не глядел.

— Что это вы лыбитесь? — спросила я настороженно.

— Ничего… Что, уж и улыбнуться нельзя? — парировал он с деланным возмущением.

—

Вы что-то задумали, — я подозрительно прищурила глаза.

— Конечно! Вместе с тобой и Эффи. И что?

Но даже самый мой суровый взгляд был не в силах заставить Хеймитча раскрыть его секреты. Может когда-нибудь мне все же удастся его расколоть, когда он этого не хочет? Но не теперь.

— Ладно.

Тряхнув головой, я обратилась к другим вопросам, требовавшим обсуждения.

***

— Гляди под ноги, — то и дело дергала я Пита, пока мы шли с ним по лесу.

— Я и гляжу! — повторял он бессчетное число раз. Я была совершенно не в духе, нервы натянуты до предела. Но если Пит это и заметил, то не подал виду. Он вообще был непривычно молчалив, так что я даже ломала голову, не в моем ли настроении тут дело.

Чтобы как-то загладить то, что я так его доставала все утро, а он это безропотно терпел, я взяла его за руку и нежно ее поцеловала, отчего он стал как вкопанный.

— Прости, — прошептала я.

Пит смотрел на меня недоуменно.

— За что? Это я должен извиняться — все время витаю в облаках.

— Ну, я нервничаю и дергаю тебя весь день, — произнесла я, оправдываясь.

— Правда? Я и не заметил, — нежно сжав мою руку, он снова зашагал по направлению к озеру. Тропа уже стала шире и вдалеке виднелась синяя водяная гладь. Трава вокруг него была высокой, но по берегам тут и там проглядывали белесые цветы стрелолиста, моего тезки. Вдруг Пит снова остановился и оглянулся на меня.

— Китнисс, я должен тебе что-то сказать.

Я замерла, сердце чуть не выскочило из груди.

— И что же?

— Знаю, ты терпеть не можешь сюрпризы… Но я тут кое-что подготовил, — его рука в моей ладони задрожала.

— Пит! Я начинаю нервничать. Что такое? — спросила я мягко, накрывая его запястье второй ладонью.

— Нет, не переживай. Ничего плохого, во всяком случае, я на это надеюсь. Я… мы пропустили в этом году твой День рожденья, верно? — он впился в меня взглядом, и я едва смогла его выдержать, столько в нем было чувства.

— Ты поздравил меня по телефону. Я ж говорила, мне больше ничего не нужно.

— Знаю, Китнисс. Ты никогда ни от кого ничего не ждешь. Никогда ни о чем не просишь. Если тебе всего довольно, то ты и счастлива. Вот что делает тебя такой бесценной и удивительной. Ты стоишь всех чудес и всех сокровищ этого мира, но вовсе их не жаждешь. А порой даже думаешь, что вообще ничего не заслужила.

От этой страстной речи я опешила: и что это его вдруг так пробрало? Погладив его по лицу, я улыбнулась.

— Я еще только привыкаю к такому положению вещей. Хеймитч как-то мне сказал, мол, проживи я еще хоть тысячу жизней, мне не заслужить такого парня, как ты.

— Хеймитч идиот! — взорвался Пит, но потом заговорил уже спокойнее. — Ты как никто

заслуживаешь того, чтобы тебя любили всем сердцем. И я хочу кое-что тебе показать. Пойдем…

Он повел меня по тропинке, и внезапно его походка стала совсем другой — уверенной. Он знал, куда и зачем идет, а я уже таяла в предвкушении.

— Что ты задумал? — у меня перехватило дыхание.

Пит резко остановился и обернулся.

— Только не злись, ладно? Знаю, что это было особое место, куда тебя привел отец. Я таким его и считаю — вашей с ним священной землей.

— Теперь оно твое тоже, Пит! — вставила я.

— Тссс… Слушай. Это такое важное для тебе место. Я очень благодарен, что открыла его для меня. Мне просто хотелось, чтобы мы чаще могли здесь бывать. Идти-то далеко, а ты так его любишь, — он замялся, от чего я еще больше растерялась. — Но если тебе не понравится — ты только скажи, я сделаю все как было.

Мое любопытство уже плескалось через край, и я последовала за ним, ломая голову, что же он такого мог сотворить.

Стоило сойти с тропинки, и под ногами у нас оказался большой валун, уходящий в озеро — прошлым летом мы часто валялись на нем после купания, обьсыхая. Перед уступом росли несколько деревьев и стояла маленькая хижина, и все казалось таким знакомым и вместе с тем изменившимся. Я глядела и с трудом здесь все узнавала. И даже заморгала, не веря собственным глазам.

— Пит, эта хижина… Мне кажется или — она совсем другая? — подозрительно спросила я, подходя ближе.

— Ну, по сути это все та же хижина, что и прежде, — пробормотал он. — но несколько парней из Дистрикта… тут поработали, и я даже заплатил им сверхурочные за то, чтобы они сюда каждый раз добирались…

Подойдя вплотную, я убедилась, что Пит говорил чистую правду. Хижина оказалась вовсе не такой, как на моей памяти. Трещины в камнях зацементированы. На окнах деревянные рамы с карнизами. Из-под конька крыши выглядывает металлический желоб водостока с аккуратно скругленным носиком. Здание просушили и привели в порядок, сделали пригодным для жилья, оно теперь даже стало казаться больше. Позади его красовался новенький навес. Домишко был теперь чистенький и даже практически сиял. И, приблизившись к гладким старым камням, я тут же их коснулась. Чтоб убедиться - они все еще крепки. По ходу я еще заметила: снаружи, на веранде, хватит места для пары стульев. А узкая каменистая дорожка ведет к парадной двери.

Я затрясла головой, все еще не веря собственным глазам.

— Как ты это все устроил?

Пит кивнул на еще одну дорожку, которой раньше просто не было — примерно в тридцати метрах от домика.

— Мне помогли наши работяги, Том с Гленом, ну, и их бригада, конечно. Они приходили сюда все обустраивать. Пришлось получить специальное разрешение от мэра, потому что юридически эта земля не относится к муниципальной, и на нее не распространяется право собственности… Вот зачем нужна была дорожка, которая напрямую ведет в Дистрикт. Им нужен был самый прямой путь. И если есть дорога — то этот дом теперь в юрисдикции Дистрикта… — запинаясь, объяснял он, пока я осматривала дом. И тут меня вдруг осенило.