Горчаков. Пенталогия
Шрифт:
— Уверяю, даже если кто-то здесь посмел навредить вам, князь, — ледяным тоном ответила Гижицкая, — ни я, ни мой отец не имеют к этому никакого отношения. Это не более чем досадное недоразумение.
— Охотно верю. — Я склонил голову. — Если пожелаете, я даже принесу свои извинения за разбитый телефонный аппарат. Но вы ведь хотели видеть меня за этим, разве не так?
— Конечно! Думаю, нам стоит забыть былые обиды. — Гижицкая вспорхнула с дивана и направилась к столу. — Желаете вина, князь? Или,
— Напомню вашему сиятельству, что по закону, установленному самой государыней Императрицей, — улыбнулся я, — я пока еще считаюсь несовершеннолетним. Так что предпочту что-нибудь полегче… Если позволите.
— Вы так спокойно говорите об этом, князь.
Гижицкая послушно выудило бутылку «Колы». Почти ледяную — похоже, в недрах стола у нее где-то скрывался холодильник — а себе налила ровно половину стакана янтарной жидкости с крепким запахом.
— Не вижу повода стесняться своих лет. — Я пожал плечами. — В конце концов, молодость — один из тех недостатков, которые непременно проходят со временем.
— Верно, — кивнула Гижицкая. — В такому случае, предлагаю выпить за молодость… Вы очень остроумны, князь.
— Настолько, что вы даже затеяли целый прием, чтобы меня увидеть? — Я отсалютовал графине бутылкой с «Колой». — Только не говорите, что знали, что я приду. Такой человек как вы непременно должен был ознакомиться со списком приглашенных.
— Вы себе льстите, князь. — Гижицкая склонила голову набок. — Но не так уж и далеки от истины. Я действительно искала этой встречи… Но что привело сюда вас?
— Семейное дело… И немалой важности.
Настало время вспомнить о дедовом поручении — если уж разговор понемногу превращался в светскую беседу ни о чем. Вряд ли Гижицкая собиралась просто поболтать четверть часа — или приниматься остервенело меня соблазнять, для храбрости выпив американского виски — я не собирался ждать, пока она закончит свою «прелюдию».
— Мне нужно отыскать одну девушку, графиня. Она работала у вас на кухне, здесь, в «Кристалле», — продолжил я. — И уже около двух недель никто ее не видел. Вам что-нибудь известно об этом?
— Ничего. Я лишь владею этим заведением, как и остальными. — Гижицкая покачала головой и улыбнулась. — Если вы хотите узнать что-то о кухарке — лучше поговорите с управляющим.
Да уж. Похоже, глухо — и на этот раз в словах графини не было ни третьего дна, ни даже второго. Она действительно не знала — да и не хотела знать — ничего о простой работнице «Кристалла». Не ее уровень.
— Удивительное внимание к обычной кухарке. — Гижицкая улыбнулась одними уголками губ. — Я начинаю думать, что князя Горчакова интересуют исключительно простолюдинки.
— А что интересует вас, графиня? — не выдержал я.
Надоело ходить
— Вы, князь. — Гижицкая радостно и хищно оскалилась — будто бы уже давно ожидала этого вопроса. — Точнее, что у вас вот здесь.
Графиня вытянула руку и осторожно коснулась моего лба кончиком пальца. Мой Дар тут же отреагировал: вспыхнул, разошелся надежной стеной — и ощетинился колючками, как еж. Но, похоже, напрасно — у Гижицкой и в мыслях не было пробовать мою ментальную защиту на прочность. Скорее это напоминало то ли странное заигрывание, то ли простое любопытство.
— Вы становитесь сильнее, князь. — Рука Гижицкой опустилась чуть ниже и скользнула ладонью по моей щеке. — И от этого только интереснее узнать…
— Едва ли это вас касается. — Я осторожно, но сильно сжал тонкое запястье. — Ваше сиятельство.
— У вас сильная хватка. — Вместо того чтобы вырываться, Гижицкая покорно обмякла и откинулась на спинку дивана, будто подставляя мне беззащитную шею и плечи, не прикрытые платьем. — Вам нравится делать больно?.. Если так — я не против.
А х ты ж… По мелочи — но все-таки переиграла.
— Нет. — Я усмехнулся и с некоторым усилием воли отпустил руку Гижицкой и чуть отодвинулся. — Мои предпочтения не так специфичны. В отличие от ваших, графиня… Что за радость ковыряться у меня в голове?
— Уверяю вас, князь, я не пыталась узнать больше, чем следует, — отозвалась Гижицкая. — Когда мы встретились в первый раз, вы показались мне совсем мальчишкой, юнцом, с которым можно позволить себе… некоторые вольности.
Эти «некоторые» вольности едва не стоили мне грязных простыней. Но говорить об этом Гижицкой я, конечно же, не стал.
— Но у вас необычный Дар, князь… — Гижицкая снова протянула руку и коснулась моего плеча. — И за это время он стал вдвое сильнее. Я больше не смею заглядывать в ваши сны… но порой они сами находят меня. Боюсь, одной мне не под силу разорвать нашу связь — даже если бы я того желала.
— Нашу связь?!
— Да. Вашу и мою, князь. — Гижицкая погладила меня по щеке и потом ткнула кончиком пальца себе в лоб. — Я чувствую вас, даже когда мы далеко друг от друга. И это не всегда… можно назвать приятным.
Только этого мне не хватало. Для полного счастья, как говорится.
— Не сомневаюсь, — буркнул я, на всякий случай, отгораживаясь еще сильнее. — Не знаю, что именно в моих силах, но постараюсь больше все не тревожить, графиня.
— Как пожелаете, князь. — Гижицая улыбнулась — но ее лицо вдруг снова стало серьезным. — Но я не стала бы искать встречи с вами, если бы дело было только в снах… Хоть, признаться, мне от них и не по себе.
— Тогда в чем же, графиня? — поинтересовался я. — Вы говорите загадками.