Горчаков. Пенталогия
Шрифт:
Дед привез меня не на простую полянку. Он называл это Местом Силы — именно так, с большой заглавной буквы. И не случайно: накопленную за сотни — а может, даже тысячи лет мощь энергии Одаренных почувствовал бы любой, в ком есть хоть капля благородной крови. Магия пропитывала все вокруг — от деревьев на полкилометра и дальше до самой земли под ногами, уходя куда-то вглубь, в самые недра.
Туда, куда вряд ли смог бы заглянуть даже дед.
Я думал, что ритуал пройдет в Петербурге. Где-нибудь в самой старой части города… может быть, в катакомбах под каким-нибудь собором, чтобы закрепить клятву Воронцовой
Но здесь, в лесу, все как-то стало понятно само собой.
И это место, и сам ритуал, были намного старше, чем Петербург. Старше даже христианской веры, которую на эти земли принесли чуть меньше тысячи лет тому назад. А обряды здесь проводили и до этого… и я мог только догадываться, все ли из них оказывались такими же безобидными, как наш с Воронцовой.
Последнюю часть пути мы шли пешком, хоть деду это и давалось нелегко — так было правильно. Место Силы не потерпело машин с их шумом и запахом бензина. Не приняло бы клятву Воронцовой, не дало бы закончить ритуал… а то наказало бы и посильнее.
— Ступай. — Дед легонько толкнул меня в спину. — Слова-то не забыл?
Попробуй тут забудь, когда приходится повторять по десять раз в день — а еще иногда ночью. К ритуалу готовились основательно, чуть ли не с того самого дня, как дед едва не угробил нас обоих, ковыряясь в моей памяти. Признаться, я считал все это какой-то архаичной формальностью, чем-то то вроде странной игры для взрослых…
Пока не пришел сюда.
В место, где еще вчера казавшиеся забавными фразы на полузабытом древнем языке обретали не только смысл, но и силу. На мгновение вылетев из головы в лесу, они вдруг всплыли в памяти ясно и четко, будто кто-то написал их передо мной огромными огненными буквами. Шагая через плоскую, как блин, полянку, я вполголоса повторял свою часть.
И чувствовал, как отзывается магия. Но не Дар благородных, хоть где-то в стороне, у самой кромки леса и маячили в полумраке тени от крон несколько темных фигур. Аристократы, которым была оказана честь засвидетельствовать вассальную клятву Воронцовой. Присягу, гоминиум, оммаж — дед заставил меня выучить все названия. Одаренные явились проследить, что ритуал проведен в соответствии со всеми правилами и закреплен родовой силой… а при необходимости и подтвердить это хоть перед самой государыней Императрицей. Формально это мог сделать кто угодно из дворянского сословия, но дед пригласил…
Мне так и не назвали ни одного имени, но я знал, что среди наблюдателей не менее двоих Одаренных первого магического класса. Главы древнейших родов. Но магия, которую я чувствовал всем телом, принадлежала не им, а этому месту. Со мной будто едва слышно говорила сама земля, отзываясь на каждый шаг тихой вибрацией. Сила клубилась вокруг меня, свиваясь в тугой кокон, ложилась на плечи тяжестью, замедляла.
Словно спрашивала — достоин ли я пройти здесь, чтобы сделать то, для чего явился.
Я на мгновение поддался, прогибаясь — но потом ответил. Выпрямился, позволяя собственному Дару столкнуться с местной магией. Но не сойтись в схватке, а просто коснуться друг друга, переплестись. Такому меня никто не учил — я просто почувствовал, что именно так сейчас и следует поступить… или
Земля отозвалась — и стихла, пропуская меня дальше. Чужая власть больше не мешала идти, но зато снова налетел ветер. Холодный, будто бы сорвавшийся сюда прямо из низких серых туч. Я на мгновение захотел поплотнее закутаться в свой наряд — но тут же одумался. Марку нужно держать до конца.
В конце концов, Воронцовой приходилось куда хуже, чем мне. Она шла навстречу с распущенными волосами, босая, облаченная в одну лишь длиннополую белую рубаху, надетую прямо на голое тело — по правилам ритуала. Ветер пронизывал ее до самых костей — когда между нами осталось меньше десятка шагов, я заметил, что она вся дрожит.
Но держится.
Когда княгиня начала говорить — медленно, нараспев, я снова почувствовал магию вокруг. Место Силы ответило на зов и требовало, чтобы я выполнил свою часть договора. На мгновение показалось, что я сейчас все забуду, испорчу или сделаю не так — но обошлось. Слова будто полились сами, продолжая обряд. Воронцова опустилась передо мной на одно колено и протянула сложенные в молитвенном жесте ладони — и я взял их своими.
А вместе с ними взял и ее Дар. Вся магия рода на мгновение перешла ко мне, наполняя тело могуществом чужого Источника. Я держал все — до крупицы, до самой последней капли. Не только энергию, а даже саму жизнь. Пожелай я того, Воронцова прямо сейчас упала передо мной мертвой — просто перестала бы дышать, повинуясь воле господина.
Но данная власть и требовала немало… Вместе с правами я получил немалое количество обязанностей. Благородный принял клятву благородного — и ее следовало скрепить.
Несмотря на бушевавшую вокруг нас энергию, я все равно почувствовал смущение. Конечно, это всего лишь обычай, и на месте княгине вполне бы мог оказаться и сам Воронцов. Самый обычный жест, часть обряда, в котором нет ничего тако…
Поцелуй все-таки получился слишком… горячим — особенно после пронизывающего ледяного ветра. Княгиня накрыла мои губы своими — а потом еще и закинула руки мне за голову, ничуть не стесняясь ни наблюдателей, ни родственников с обеих сторон. И у меня как-то не получилось не ответить на внезапную ласку. В общем, финальная часть ритуала вышла… какой вышла.
Но Место Силы это, похоже, более чем устраивало. Над головой громыхнуло, и через несколько мгновений на нас с Воронцовой обрушился дождь. Лило так, будто природа решила разом выдать все, что копила с самого утра. Чужая магия, которую мы ненадолго взяли взаймы, уходила — и больше не могла удержать рвущуюся на волю стихию.
Но я больше не мерз. Ветер все еще оставался холодным, но капли дождя почему-то оказались куда теплее… Почти горячими, словно местная сила не придумала другого способа сбросить излишки энергии. Ритуальный наряд повис на плечах тяжестью. А Воронцова и вовсе предстала передо мной будто обнаженной — мокрая ткань тут же облепило тело, ничуть не скрывая форм. Княгиня больше не мерзла — скорее наоборот. Выглядела довольной, розовощекой и будто бы даже чуть запыхавшейся от наполнявшей ее силы. Светлые волосы потемнели от воды и повисли мокрыми прядями — но это Воронцову ничуть не портило. Алые губы чуть приоткрылись, будто княгиня задумала то ли съесть меня, то ли…