Горчаков. Пенталогия
Шрифт:
— Можно сказать и так, — усмехнулся дед. — Я уже не тот, что был раньше, но все-таки не настолько выжил из ума, чтобы меня пытался нагреть собственный поверенный.
— А он не пытался? — уточнил я.
— Нет. Сергей Иванович верно служил роду много лет. — Дед покачал головой. — И когда полтора года назад к нему пришли… с определенным предложением — у него не возникло и мысли предать Горчаковых.
— И он рассказал тебе? — догадался я.
— В тот же день.
— И тогда вы решили вывести врагов на чистую воду… — Я шагнул к деду и уселся на стол прямо перед ним. — Не казнить исполнителей,
— Именно. — Дед удовлетворенно кивнул. — И непременно вышли бы, не вмешайся в дело один не в меру прыткий наследник рода, которому вздумалось раскрыть таинственной заговор с предательством.
Да уж… Нехорошо вышло. Получается, я чуть ли не собственными руками подписал смертный приговор человеку, который полтора года вел двойную игру. Верно служил семье, рискуя жизнью — и этой же самой жизнью поплатился.
— Ты не виноват. — Дед улыбнулся одними уголками губ. — Скорее всего, бедного Сергея Ивановича убили бы в любом случае — если уж они решились избавиться даже от наследника рода.
— Конечно я не виноват!
Напоминание о смерти Кости почему-то вызвало внутри злобу. Дурацкую, совершенно не рациональную — и направленную совсем не туда, куда следовало бы.
— Если бы ты не держал все в тайне от собственного внука, все было бы иначе, — проворчал я. — Но у тебя, разумеется, не нашлось полчаса, чтобы объяснить…
— Саша, четыре с половиной месяца назад ты угнал из гаража машину и чуть не убился, пытаясь доказать что-то второму такому же малолетнему идиоту. — Дед поморщился. — Тогда я не доверил бы тебе даже принести пачку с табаком из кладовки.
— Я изменился!
— Хочется верить, — вздохнул дед. — Но, как бы то ни было, смерть Сергея Ивановича — это не твоя ошибка, а моя. Как и смерть Кости.
— Слишком много ошибок. Особенно для того, когда считают чуть ли не самым умным человеком во всей Империи.
Дед явно не собирался вступать в спор — а вот мне почему-то хотелось уколоть его еще разок-другой. И побольнее. Даже рискуя огрести по полной.
— Все ошибаются, Саша. И все порой наступают на грабли. — Дед, похоже, не обратил на мои подначки ровным счетом никакого внимания. — Умный человек отличается от дурака только тем, что грабли все время разные. Тогда я недооценил тебя — но больше этого не повторится.
Злоба ушла так же резко, как и накатила. Дед не пытался спорить, не давил авторитетом — просто признал, что тоже может ошибаться.
Как и все простые смертные.
— Ты ведь отправил меня искать дочь Сергея Ивановича, чтобы защитить ее? — тихо произнес я. — Так?
— Защитить. Обеспечить, дать образование… выдать замуж, в конце концов. — Дед мрачно усмехнулся. — Род должен заботиться о тех, кто ему служит. И об их детях тоже.
— Но кто-то нашел ее раньше.
— А вот это уже твоя недоработка… В том числе. И не надо рассказывать, как тебе тяжело живется в пехотном училище! — Дед чуть возвысил голос, не давая мне вставить и слово. — Ты — князь Горчаков, а не бездарный сыскарь с окладом в десять рублей в сутки… К твоим услугам вся служба безопасности рода. Десятки людей, которым я плачу жалование — и совсем не для того, чтобы они просиживали
— Но…
— Хочешь сказать, что в казарме нигде нет телефона? — Дед буквально не давал мне подняться. — Или что тебя приковали к парте цепями?
— Тогда для чего все это? — не выдержал я. — У тебя есть целый штат, а ты отправляешь меня. Сергея Ивановича разнесли на кусочки в машине и выставили предателем рода. А теперь его дочку убили — и только для того, чтобы ты преподал мне какой-то урок?!
— Нет… Конечно же, нет. — Дед махнул рукой. — Но ты должен понимать, что даже мне не под силу уследить за всем одновременно. И теперь я буду передавать кое-какие дела тебе… В конце концов, для чего еще нужны внуки?
— Мог бы сказать прямо, — проворчал я. — А не устраивать все эти ребусы… И что за дурацкое название — «Одесское рыболовное пароходное товарищество»?
— Ну… мне всегда нравилась Одесса. И пароходы. — Дед пожал плечами. — И рыбалку я тоже люблю.
— А само место? — Я обвел руками вокруг. — Для чего тебе этот… чулан?
— Чтобы посидеть хотя бы немного в тишине и покое. — Дед легонько стукнул по столешнице ребром ладони. — Особенно когда Елизаветино понемногу превращается в гостевой дом для взбалмошных аристократок.
Камешек в мой огород. Ее сиятельство княгиня Воронцова прибыла в родовое гнездо Горчаковых только сегодня утром, но, похоже, уже успела порядком утомить деда.
— Княгине нужна защита, — отозвался я. — Особенно теперь, когда она все-таки решилась пойти против своих бывших покровителей.
— Решилась? — В глазах деда блеснула веселая искорка. — Я краем уха слышал, что этой ночью кто-то переломал кости ее охране и чуть не спалил половину дома.
— Ну… Видимо, на что-то я гожусь и без твоей службы безопасности. — Я спрыгнул со стола и шагнул к окну. — Так или иначе, княгиня назвала мне имена. И я склонен думать, что именно они…
— Слушаю тебя внимательно, Саша. — Дед сцепил руки в замок. — Надеюсь, на этот раз ты уже переходишь к делу.
— Промышленник Штерн, немец. Отставной генерал Куракин, — оттарабанил я. — Светлейший князь Долгоруков.
Если деда и удивило хоть что-то, вида он не подал. А скорее всего — уже слышал все три фамилии. И по-отдельности, и, возможно, даже все вместе.
— Тебе знаком кто-то из них? — поинтересовался я.
— Все трое… И довольно неплохо.
Лицо деда прорезала неровная ухмылка. Он отлично держал себя в руках, но я вдруг кристально-ясно понял, что заговорщикам не поздоровится. Может быть, не сейчас, не сегодня… даже не в этом году. Старший из Горчаковых прожил на свете почти сотню лет и умел ждать. Наверняка ему попадались враги и пострашнее — те, о ком, я никогда не слышал.
И никогда не услышу — а дед сидел прямо передо мной. Древний и смертельно усталый Одаренный, который наверняка проиграл немногим меньше битв, чем выиграл — но из всех своих войн неизменно выходил победителем.
Сами того не зная, все трое заговорщиков были уже мертвы.
— Штерн хотел выкупить акции и завладеть нашими заводами? — наугад бросил я.
— Не знаю. Возможно. — Дед пожал плечами. — Лично мне не приходилось иметь с ним дело… Твой отец мог бы рассказать куда больше.