Гордеев – дракон на минималках
Шрифт:
Оставшиеся два боевика сразу переключились на меня. Один из них, потеряв бдительность, слишком сильно высунулся из укрытия, за что получил от Семеныча свинцовый подарок в голову. Второй, пока я вытаскивал застрявшую арматуру из чугунной башни дохлого амбала, высадил в меня очередь из автомата. Несколько пуль попали по ноге, которая резко подломилась, и я тут же осел на одно колено. Вот гнида, как же больно! Я бросил мучать намертво застрявшую арматурину и, собрав все остатки маны и божественной силы поджарил противника испепеляющим пламенем. Получай, урод! Будешь знать как нормальных пацанов гранатами
Усевшись на землю и помогая себе здоровой ногой, я все-таки выдернул арматуру из головы жмурика и, опершись на нее, кое-как поднялся на ноги. Выглянув из укрытия, я увидел, что битва подходит к концу. Противник Боярского валялся на земле застывшей ледяной глыбой. Из его группы в живых остался только один отморозок, который, выбросив автомат, махал из укрытия чем-то белым и немного перепачканным. Труханы походу снял да перебздел чутка, подумал я, ухмыльнувшись. Трое из передней группы с оторванными носами валялись на земле и давились кровью, а рядом сидел довольный Пушистик и с чувством выполненного долга чистил свои крылья.
Семеныч, отправив бойца к лежащему без движения Славке, перебежками двигался к передней группе, лишившейся органов обоняния. А Боярский тем временем хмуро возвышался над поверженным магом.
Я вылез из бреши в заборе и заковылял к лежащему неподалеку Славе, с которого в это время второй боец стаскивал бронежилет.
— Как он? — хрипло спросил я.
— Жить будет, — бросил через плечо парень, умело орудуя ножницами. Он разрезал Славкину майку и начал обрабатывать раны.
В это время в проезд, ведущий в нашу западню, ворвались, пронзительно визжа шинами, три армейских броневика. Из них повыскакивали вооруженные до зубов бойцы и быстро рассредоточились по огневым позициям. Семеныч, держащий на мушке трех безносых боевиков, махнул подоспевшим парням рукой. Те перебежками, не опуская оружия, подскочили к нему и обезоружили лежащих на земле отморозков.
Ну вот и все, дело сделано, с облегчением подумал я. Оставшийся в живых боевик, подняв руки, вылез из укрытия и испуганно пошел к Боярскому, державшему его на мушке своего Глока. Я вытряхнул из-за пазухи насколько расплющенных пуль и неспеша поковылял к Стасу. Регенерация в ноге шла полным ходом. По моим расчетам для полного восстановления потребуется минут тридцать.
— На кого работаешь? — спросил тем временем Боярский у подошедшего боевика.
— Карпов, — дрожащим голосом ответил парень.
— Кто бы сомневался, — ехидно ответил Боярский и, окинув боевика презрительным взглядом, процедил: — Понабирают по объявлениям…
В этот момент к нам подскочила группа бойцов и взяли на мушку меня и боевика Карпова. Боярский дал знак парням, что я свой, и они, быстро обыскав испуганного парня, повели его к машинам.
— Носилки сюда! — громко крикнул боец, занимавшийся Славкой.
Через полминуты в наш закуток, оттеснив с дороги бронированный внедорожник, влетел армейский броневик. Славку быстро погрузили внутрь.
— Срочно к доку! — крикнул им Боярский.
Бойцы кивнули, и броневик, взвизгнув шинами, резво рванул с места.
Боярский подошел ко мне и, подставив плечо, повел меня к выезду из закутка.
— Круто ты их, Гордеев, — и он посмотрел на железяку, зажатую у меня в руках. —
— Люблю фильмы про самураев смотреть, — ухмыльнувшись, ответил я.
— Ну-ну… А магов чем уделал?
— Секрет фирмы, — уклончиво ответил я.
— А этот секрет… кхм, масштабируется? Можешь мне такой же сделать?
— Не-а. Даже если очень захочу. Это примерно то же самое, что пытаться залить кислоту в кожаный бурдюк.
Боярский понимающе усмехнулся.
— Охренеть какое лестное сравнение, — иронично процедил он.
— Не принимай на свой счет, — улыбнулся я.
К нам подошел Семеныч и, забрав у меня арматурину, тоже подставил мне плечо.
— Хорошая работа, ваше сиятельство, — похвалил он меня.
Я, если честно, даже опешил от такого обращения.
— Ты же знаешь, кто я, — поправил я Семеныча. — Простой барон. Восемнадцатилетний мальчишка.
— Вы сегодня вели себя, как настоящий граф Суворов. Я уверен, он бы вами очень гордился, — твердым голосом сказал Семеныч, заглянув мне в глаза.
Мы забрались в броневик и Боярский хмуро глянул на Семеныча.
— Это были люди Карпова. Мышкин пока не объявил нам войну, но негласно ее уже ведет. Так что с этого дня все наши люди работают в режиме повышенной готовности. Если кто в отпусках, вызывай их обратно.
Семеныч молча кивнул.
— Едем в штаб, — продолжал Боярский. — Я обещал кое-что показать Алексею Дмитриевичу. По идее там уже должно быть все готово к нашему приезду. Но узнай на всякий случай.
Семеныч снова кивнул и что-то набрал на экране смартфона. Немного погодя он подтвердил:
— Все готово.
Через минут пятнадцать мы подъехали к какому-то ангару. Броневик плавно притормозил, и мы вылезли наружу. К этому моменту моя раненная нога уже почти пришла в норму, и я двигался вполне себе свободно. Граф, заметив это, удивленно качнул головой, но вслух ничего не сказал.
Зайдя в ангар вместе с Боярским и Семенычем, я удивленно осмотрелся по сторонам: внутри все выглядело абсолютно необитаемым и заброшенным. Но при этом вокруг ангара была выстроена многоуровневая и сложная магическая защита и сигнализация. Что за хрень? Здесь же ничего нет.
Но тут Пушистик подал мне сигнал, и я переключился на его зрение. В дальнем конце ангара стояла подсобка, внутри которой находилось что-то вроде замаскированного лифта. Он был полностью утоплен в пол и, видимо, выдвигался оттуда с помощью какого-то переключателя. Пушистик нырнул в шахту, но там было темно хоть глаз выколи. Ну хотя бы я теперь знаю, куда нам дальше и для чего вся эта защита.
Мы прошли в подсобку и Семеныч нажал что-то на смартфоне. Тут же из пола выдвинулся лифт. Он был довольно вместительным и, наверняка, служил еще, как и грузовой. Войдя за нами в лифт, Семеныч снова что-то понажимал на экране мобильника, и кабина медленно поехала вниз. Когда она наконец-то остановилась и двери открылись, я увидел перед собой небольшой холл, из которого расходилось в разные стороны два коридора. Боярский повернул в левый, и мы с Семенычем двинулись за ним. К этому моменту я чувствовал себя вполне сносно, и только дырки от пуль и кровавые разводы на одежде все еще напоминали о недавней заварушке.