Горец в её постели
Шрифт:
Но эта маленькая фурия не воспользовалась случаем. Что ж, тем лучше.
Его обнаженные мужские чресла выдали бы его, если она на них бы вытаращилась.
– Эта девушка – чума, – прорычал он, одним махом преодолевая расстояние от кресла до стола, за которым она работала, проводя часы за раскапыванием всей лжи, которая когда-либо говорилась о нем. – Да, это худший вид чумы.
Но в комнате сохранялся ее аромат, чарующие, экзотические нотки которого заставляли его сходить с ума. И мучиться. Пока он не вспомнил выражение
То, чего он не делал ни для кого из Макдугаллов.
И, тем не менее, она все еще не верила ему.
– Яйца Люцифера! – выругался он, поворачиваясь к окну и пристально вглядываясь в шторм, разразившийся в устье. Темные воды блестели, как полированный оловянный кубок, выглядевший таким же холодным, как сердце этой мегеры. Ничто из того, что он сказал, не убедило ее.
Он снова потерпел неудачу.
Даже пришпилив своим лучшим кинжалом ее ночное одеяние к кровати, он не помог себе в поисках способа избавиться от нее.
А в данный момент он к тому же хотел находиться вней. И не один раз, а снова и снова. Долгие, плавные удары, медленные и глубокие, потом постоянно убыстряющиеся до тех пор, пока не… Он застонал, злобно вцепившись в свои волосы.
Вожделение к Макдугалл не просто приводило его в бешенство; сама эта идея заставляла подгибаться колени.
Никогда не думал он, что является таким… бесхребетным.
Скоро он будет немногим лучше Хардвика.
– Нет, до этого не дойдет, – поклялся он, упав на колени перед скамейкой у окна. Мрачно хмурясь, он одним сильным ударом руки сбил подушки с кисточками на пол.
Потом наклонился вперед и положил голову на сложенные руки.
Он вовсе не ждал, что святые прислушаются к его молитвам. Не теперь, в этом его злосчастном существовании.
Колин Макдугалл, сукин сын с черным сердцем, превратил его в существо.
Призрак.
Пародия мужчины из плоти и крови, чьи мольбы к высшим сферам игнорировались, вероятно, самим Нечистым, и тем более теми святыми праведниками, которые служили Святому Кресту.
Несмотря на это, он тихо обращался к ним.
Спустя некоторое время он поднялся. Нравилось ему это или нет, у него была работа.
Мара Макдугалл не оставила ему выбора.
Пришло время дать ей неоспоримые доказательства.
Выше над библиотекой, в одной из самых высоких башен Рэйвенскрэйга, Мара прислонилась к закрытой и запертой на задвижку двери Чертополоховой комнаты и сделала глубокий вдох. На полу разливался лунный свет, а мимо окон скользили причудливые клочья тумана. Не было никаких шелестов и пристальных взглядов в спину из теней, но легковерный человек легко мог представить себе этот дух прошлого, витавший над всем этим местом.
И внутри спальни, и в легчайшем сером тумане, скрывающем зубчатые стены.
Туману она просто не придала бы значения.
–
В скором времени она будет слушать по утрам не «Парня из Хайленда», исполняемого на волынке мускулистым шотландцем, а тему к «Сумеречной зоне».
Уже почти слыша ее, она прижала ладонь к груди, изо всех сил пытаясь отдышаться. И привести в порядок мысли. Обрести свое обычное спокойствие.
Но только что она пронеслась через лабиринт коридоров и взлетела по ступеням трех крутых лестниц, одна из которых была ужасно темной и без перил, а каменные ступени были такими узкими, что должно быть были высечены для очень маленькихлюдей. И каждая из них была на ее вкус слишком средневековой. Или лучше сказать, на ее современный вкус.
До недавнего времени она впадала в экстаз от всего даже отдаленно напоминающего ее любимый период. Но теперь, с появлением в ее жизни кое-кого определенного, она предпочитала предметы более современной эпохи.
Вещи, не представляющие опасности.
Обычные вещи.
А также людей, которые бы не утверждали, что являются призраками, и не носились в их поисках.
Она энергично смахнула завиток с брови и попыталась не прислушиваться к скрипам и стонам замка вокруг нее. Ночные шумы, скорее всего, были вызваны старыми водяными трубами или поспешным бегством мышей.
Или возможно … им.
Александром с шаловливыми пальцами и мимолетными поцелуями. Он доказал, как быстро умел двигаться. И более чем одним способом, вспомнила она, каждое из ее чувств внезапно напряглось. Однажды он уже вломился в увешанную гобеленами Чертополоховую комнату.
Это случилось прежде, чем ей стало известно о двери на крепостную стену.
Теперь она знала больше.
Также она знала, что почти все шотландские замки имели тайные ходы. Многие из них вели в спальни и из них. Может быть, Горячий Шотландец использовал один такой в своих интересах и уже мог поджидать ее в комнате.
Но осторожный взгляд вокруг, по спальне, заполненной антиквариатом, говорил об обратном.
Все равно, она проверила засов на двери и запоры на каждом окне, даже подтолкнула тяжелый обитый материей стул к двери на крепостной вал.
Наконец чувствуя себя в безопасности, она с утомленным вздохом упала на свою кровать. Кто-то зажег для нее огонь, и сладкий аромат торфяного дыма успокаивал, принося хорошее настроение.
Чертополоховая комната была хорошей.
Уютно теплая, пахнущая Шотландией и приветливая.
Улыбнувшись впервые за многие часы, она сбросила ботинки, позволив им упасть вниз. Через секунду за ними последовали ее брюки-стретч и водолазка. Она пошевелила пальцами ног, и довольно выдохнула. Ей нравилось спать без ничего, только кожа и грезы.