Горечь рассвета
Шрифт:
Джонни на секунду замер, глядя в её остекленевшие глаза. В них плескались ужас, паника и боль. Нужно было что-то делать и причём срочно, потому что ещё немного и рассудок Марты повредится окончательно, и тогда она застрянет навечно в липких сетях призрачной паутины, видимой только ей. Он вскочил на ноги и осмотрелся по сторонам.
В тёмном узком коридоре творился настоящий кошмар: Ланс, наконец, смог оторвать Ингрид от Айса и сейчас повалил её, орущую и брыкающуюся, на пол. Чтобы и ему в лицо не вцепилась, одной рукой зафиксировал её тело, другой
Но больше всех его напугал Роланд. Он сидел на корточках возле рюкзака Ингрид, который слетел с неё, когда девушка пыталась оставить Айса без глаз. Джонни догадывался, что Роланд ищет — нож.
— Эй, приятель, зачем тебе нож? — Джонни подскочил к Роланду и присел рядом. Посмотрев в лицо соратника, чуть не вскрикнул: зелёные глаза сияли, а на губах играла дьявольская усмешка. — Брось нож, зараза! — заорал Джонни Роланду в самое ухо и выбил оружие из руки парня. В общем шуме не слышно было, куда оно упало.
Роланд несколько мгновений смотрел на свою пустую руку, как будто не мог понять, что происходит. Потом перевёл взгляд на тяжело дышащего Джонни.
— Эй, приятель, как ты?
— Я? Я не знаю, — ответил Роланд, и улыбка тронула его губы. Джонни, глядя на него в этот момент, легко мог представить, каким Роланд был в детстве — красивым, кудрявым зеленоглазым малышом с наивной и светлой улыбкой. И это их Роланд — человек, способный походя убить любого за одно лишь неосторожно сказанное слово?
— Ты искал нож в рюкзаке Ингрид. Зачем он тебе? — Джонни помог Роланду подняться.
— Он мне нужен был, понимаешь? — передернул Роланд могучими плечами. — Я увидел маму. Ты видел мою маму? Она тут была, — выкрикнул парень и показал рукой куда-то во тьму. — Она просила спасти её, умоляла! Я не мог её оставить — ей нужна была помощь, моя помощь. Маму увозили, её снова увозили, понимаете? Почему вы не дали мне перерезать веревки? Если бы ты меня, придурок, не остановил, я бы смог её освободить, а теперь они её забрали, и она погибнет, она всегда погибает, я не могу это больше терпеть!
Последние слова Роланд выкрикнул куда-то в невидимое небо, и этот крик оглушал — в нём было слишком много боли. Разве может один человек носить всю жизнь столько боли в себе?
Джонни молчал, не зная, что сказать, а тут ещё Айс начал медленно оседать на пол.
— А с ним что? — спросила Изабель, до этого тихо сидевшая у стенки и молча, округлившимися от ужаса глазами, наблюдающая за безобразием, творящимся вокруг.
— Если бы я ещё знал, — устало ответил Джонни и пошёл к Айсу.
Изабель встала на ноги, отряхнула юбку и, сохраняя молчание, подошла к Лансу, которому всё-таки удалось немного успокоить несчастную Ингрид.
— Ланс, что происходит? Мне
Ланс молчал, не зная, что ответить. Нужно было что-то решать, здесь нельзя больше оставаться — добром это не кончится.
— Надо их тащить дальше. Может, если мы пройдем это место, то ужас закончится, и они смогут снова стать прежними.
Тем временем Джонни, словно что-то увидев рядом с собой, страшно закричал и схватил себя за волосы.
— Я больше не пойду туда! Вы меня не заставите! Не имеете права, я ничего не сделал! — орал Джонни, пытаясь отбиться от кого-то невидимого. — Вы можете хоть убить меня, грязные извращенцы, но я не пойду! Хватит! Надоело! Сколько можно? Я всю жизнь это терплю, я устал, очень устал.
— О, и этого накрыло, — с невесёлой улыбкой сказал Ланс. — Как ты себя чувствуешь?
Изабель задумалась, прислушиваясь к себе, к своим ощущениям. Нет, ничего странного она в себе не замечала — ей ничего не мерещилось, ничто не казалось.
— А ты?
— Я в порядке, только эта бешеная меня, кажется, расцарапала — кожа на лице саднит, словно с тигром встретился. Как только мне все зубы не повышибала? Сильная, чертовка, — Ланс улыбался, потирая лицо. Изабель смотрела на него и не могла поверить, что ей, ничем не примечательной девушке, мог выпасть шанс в жизни познакомиться с таким парнем. Она знала его совсем мало, но за все это короткое время он ни разу не дал ей повода усомниться в себе или разочароваться. И тут к ней подбежал Барнаби, как всегда веселый и счастливый, и на душе стало так хорошо, будто вокруг не творился полный хаос, а люди, ещё полчаса назад, хоть и странные, но абсолютно адекватные, сошли с ума. Она зарылась носом в пушистую шерсть четвероногого друга, закрыла глаза и больше ни о чем думать не хотела.
— Не хочу, конечно, прерывать вашу идиллию, — грубый голос выдернул Изабель из её грёз, — но пока меня хоть немного отпустило, давайте что-то решать. Радиус этой заразы, внушающей страх, увеличился, поэтому в любой момент может накрыть вновь. Нужно двигать отсюда, пока целы.
Роланд возвышался над ними, большой и сильный, уперев руки в бока, и требовательно смотрел сверху вниз. Ланс откашлялся, посмотрел с опаской на затихшую Ингрид, и медленно поднялся на ноги.
— Об этом вы предупреждали?
— Да, — коротко ответил Роланд. — Такое с нами уже было, и я не знаю, каким чудом выжили тогда. Сейчас всё намного хуже — девушки наши лежат без сознания, Джонни гоняет чертей, а, что происходит с Айсом вообще без понятия. Нужно отсюда выбираться и скорее, потому что не могу дать гарантии, что и вас не накроет каким-нибудь ужасом. Да и за себя не ручаюсь, честно говоря.
Роланд был бледен и сосредоточен, но руки его дрожали, выдавая в нём того испуганного маленького мальчика, мечтающего хоть раз в жизни, пусть и в мареве наваждения, но спасти свою маму.