Горечь твоей любви
Шрифт:
Мы смотрели друг другу в глаза, видел, как у Кристины начинает трястись нижняя губа.
— Нет, — сам же отвечаю, — ты не была счастлива, так же как и я. И настало время двигаться дальше, уже друг без друга. Ты еще можешь стать счастливой, Кристина, просто не со мной.
— Но я не хочу! Я тебя лишь хочу, — говорит жена и хватает меня за руку холодными ладонями.
Встает со стула и опускается рядом со мной на колени.
— Только не бросай меня, Слава, все у нас будет хорошо. Я обещаю! Я сделаю тебя счастливым. Самым счастливым на свете! Ты станешь папой…
Высвободил
— Если появится ребенок, то я буду счастлив. Очень. Но он ничего не изменит, Кристина.
— Ребенок должен расти в полноценной семье, ты же сам говорил!
— Говорил. Я в это так свято верил, черт, — взъерошил волосы.
Крис отползла от меня и прислонилась спиной к стене, обхватив колени руками. А я снова закурил.
— Раньше я считал, что ребенок должен расти ТОЛЬКО в полной семье. Во мне говорили страхи. Я боялся… Боялся того, что не дай Бог, малыш испытает то же самое, что и я. Ты же знаешь, я рос в приюте, а до этого у тетки. Это был кошмар, Кристина. Нас морили голодом, били, издевались. Я как сейчас помню, как воспитательница в приюте ставила нас на соль, просто потому что мы ее раздражали. Нам было по пять-восемь лет, наши колени разъедало до кровавых дыр. А если начнешь жаловаться, то тебя лишали еды и запирали в чулане. Иногда они развлекались, знаешь как? Не кормили нас три-четыре дня подряд, а потом приносили в столовую поднос с горячей едой и смотрели, как мы деремся за нее.
— Слава…, — тихо сказала Крис, по ее щекам катились слезы, — почему… Почему ты никогда об этом не рассказывал?
— Потому что это все в прошлом, — воспоминания навалились, словно каменная глыба, я постарался отодвинуть их подальше.
— И тогда, лежа на жесткой, вонючей кровати, я думал, что у моего ребенка никогда такого не будет. Я был тощим, щуплым пацаненком, который не знал ласки. И лежал, думая о том, какой будет моя семья. У нас же и не было больше ничего, только мечты. Я настолько вбил себе в мозг эти мечты, что не мог мыслить нормально. И когда подтвердилось, что ты беременна моим ребенком, я не видел другого выбора, только жениться на тебе и растить ребенка, — я замолчал, потер руками лицо, сердце начало болеть от тупой боли за наших так и не родившихся детей.
— Я же встречался с девушкой. И я любил ее, больше всего на свете. Но из-за своих детских страхов мне пришлось ее оставить.
— А тогда кто я для тебя? Почему ты жил со мной все это время?
Я точно знал ответ, кто она для меня. Наказание. Каждый день я наказывал себя за то, что рядом не Диана. Каждый день просыпался и засыпал с огромной зияющей пустотой дырой в душе.
— Ты женщина, которую я уважаю. Крис, нас всегда будет объединять прошлое, но не будущее, его просто нет у нас двоих.
— Ты все решил, да? А меня спросить не хочешь?
— Да, я все решил.
— Я не понимаю… Все же было хорошо… — пробормотала девушка, а затем вскинула на меня глаза. — Это все она, да? Та, которую ты любил? Вы опять встретились? Не молчи, Слава! Ты должен сказать мне хоть это.
— Да, мы встретились. Но она уже с другим.
Кристина
— Вот ведь незадача, Марин! Хоть кому-то ты нах*р не нужен, — она замолчала и встала с пола, одергивая на себе платье.
— Я сейчас пойду, умоюсь, а когда выйду из ванной, то притворюсь, что ты всего этого не говорил. Все у нас будет хорошо, Слава, — девушка улыбнулась и накрыла ладонью свой плоский живот.
— В этот раз мы будем счастливы, вот увидишь. Я это чувствую, — и больше не говоря ни слова, Кристина вышла с кухни, а я ошарашено смотрел ей в след.
Она сейчас серьезно? Она что, вообще не слышала о чем, я бл*ть, говорил последние полчаса? В неверии покачал головой и поднялся со стула. Сходил в спальню, взял документы, собрал самые нужные вещи на первое время и вышел из квартиры.
Мы будем счастливы, Крис, но не вместе.
Закинул сумку с вещами в багажник и сел за руль, завел мотор, тронулся с места. Теперь пришло время узнать, что произошло с квартирой и деньгами. Кто за это будет отвечать. А спрошу я со всех, кто хоть немного причастен ко всей этой ситуации.
33
Диана
Зазвонил мой мобильный, на экране высветилась фотография Ильи.
— Алло, — ответила на звонок, зажав телефон между ухом и плечом.
А сама стала выбирать цветы для букета.
— Привет, ты занята?
— Не особо. Как дела? Ты пообедал?
— Нормально все, да, Раиса Николаевна нас всех накормила.
— Просто потрясающая женщина. Когда она будет готовить грибы, те, со сметаной и сыром — свистни.
— Она сама тебя наберет. А ты пообедала?
— Мы с Алей кофе пили, она пирог принесла с творогом, вкусный. Тебе передала кусочек. Сказала, что Илюше надо.
— Надо, — со смехом ответил мужчина.
— Ваши эти с ней кулинарные отношения, фудпорно какое-то, — пробормотала я.
Илья и Аля особо и не знают друг друга, но у них появилась своя фишка. Если кто-то что-то вкусное готовит, то обязательно обмениваются через меня. Я словно курьер.
— А ты ревнуешь, Цветок? — проникновенно спросил Грацианов, — не стоит, ты же знаешь.
У меня в горле комок образовался — не продохнуть. Я знала, что не стоит. Илья никогда не давал мне поводов для ревности. Хотя мог… Все мог. Он красивый, богатый, высокий, с шикарной спортивной фигурой, занимается боксом. Все качества, чтобы жить и ни в чем себе не отказывать. Но он вообще другой. Внешность обманчива, как говорится. Илья спокойный, домашний и преданный… Кому-то или кем-то…
— Диана, ты помнишь, что мы к маме сегодня едем? Она ждет.
— Черт! — завязав бант на букете с цветами, воскликнула.
— Я так понимаю, ты забыла.
— Вообще из головы вылетело. Только маме не говори, а то она опять станет показывать эти упражнения для ума, те, что Малышева в передаче показывает.
— Хорошие упражнения, — уже не сдерживая смех, сказал Илья. — Может, правда память тебе укрепят.
— Та-а-а-к, и ты туда же, — наигранно обиженно протянула, — ладно, Кот, давай до вечера. Я к четырем приеду и поедем.