Горгона и генерал
Шрифт:
— Опять? — не удивился Трапп, с хрустом откусывая от крупного яркого яблока. — Что я сделал на этот раз?
— Кажется, твое влияние на короля преувеличено. Господи боже, ты даже не смог вытащить из тюрьмы женщину, не прыгая по указке какого-то там Ганга. Не так уж велик великий генерал.
— Старею, — согласился с ней Трапп, нисколько не расстроившись.
— Как непредсказуема жизнь, — с притворной грустью произнесла гематома, — еще недавно я была фавориткой короля, а теперь всего лишь любовница женатого стареющего вояки. Положение, не приносящее мне ни денег, ни
— Тебе опять нужны деньги? Сколько на этот раз?
Гиацинта насмешливо прищурилась и назвала ту самую сумму, которой Трапп мог свободно распоряжаться без продажи имений или наследственных предприятий.
— Какая прекрасная осведомленность, — расхохотался он и расцеловал её. — Ты же моя умница!
Он встал с кровати, порылся в собственных карманах и нашел одну из записок Паркера. На обороте Трапп написал обозначенную гематомой сумму и добавил ниже «вручить Гиацинте Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч». Поставив подпись, он перебросил записку горгоне.
— Отдай это Паркеру или Чарли. Они обо всем позаботятся.
Она бросила на бумажку короткий презрительный взгляд.
— Разве ты не должен отдавать мне деньги частями, чтобы я не бросила тебя, когда твои карманы опустеют? А ты что? Пытаешься побыстрее от меня избавиться?
— Мои карманы будут пустеть еще долго, — пожал плечами Трапп. — Но я тебе и прежде говорил, что отдам тебе всё, что пожелаешь.
— Легко раздавать богатства налево-направо, когда ты родился вместе с ними, — не купилась гематома, роясь в корзинке в поисках сладостей от Эухении. — А вот как взять девушку с собой к пиратам — так ты сразу в кусты.
— Да никакие они не пираты, скорее кучка контрабандистов. Это Джонни начитался приключенческих романов.
— За что он на тебя дуется?
— Из-за Ниты Бронкс. Впрочем, может, щенок и прав. Куда правильнее было бы отдать её замуж за молодого Стетфилда.
— За Шарля? — изумилась горгона. — За что ты его так не любишь, что пытаешься вручить ему эту корову?
— Неужели ты так и не поняла, что девочка до одури влюблена в твоего пасынка, дорогая? Ведь сначала она пыталась убить тебя, а потом предложила мне себя, чтобы извести мою роковую страсть к тебе и расчистить Шарлю дорогу к твоему сердцу. Или хотя бы телу, потому что мы помним, что сердце твое не признает привязанностей.
— Эта корова пыталась убить меня? Она предлагала тебе себя? Какое бесстыдство! — Гиацинта разъяренно отшвырнула ногой корзинку. — Я выдеру у неё все волосы!
— Потише, дорогая, у тебя язык раздваивается. Я, в целом, могу понять её чувства. Шарль рассказал ей о несчастном случае с Краучем, и она считает, что это ты превратила его в убийцу…
— А он меня превратил в жену извращенца! Кто его просил влезать в долги и денежные махинации? Моя доброта меня убивает, — она обессиленно рухнула на спину, раскинув руки. Волосы упали ей на лицо, скрыв сердитые складки у губ. — Я вышла замуж за Крауча только для того, чтобы уберечь Шарля от тюрьмы, но никто не предупредил меня, с какой звериной жестокостью придется столкнуться. В первую брачную ночь он… едва не придушил меня и сильно избил. Никогда в жизни
Голос Гиацинты звучал сухо и не выражал никаких эмоций. Трапп сел рядом с ней, откинув назад волосы, поглаживая скулы и двигающиеся губы.
— Очень скоро слухи дошли и до Шарля, и знаешь, что он сделал? Попытался покончить с собой! — из горла горгоны возмущение вылилось едва не с клокотом. — Из-за чувства вины, видишь ли. Очередной идиотский поступок! Какой мне был бы прок от его самоубийства? И если кобыла Нита считает меня виновной в его несчастьях, то пусть забирает этого никчемного мальчишку себе. Мне от него лишь пустые хлопоты. Если эту приставучесть вы называете любовью, то спасибо, не надо. Я предпочту деньги.
— Шарль совершил хороший поступок, убив тебе мужа, — мягко напомнил генерал.
— Да, но сколько его пришлось уговаривать!
Трапп заглянул в темноту её глаз и зажмурился.
— Так и быть, — объявил он, укладывая голову горгоны к себе на колени. — Возьму тебя на юг. Сниму тебе красивый дом на побережье, проведешь зиму в теплых краях.
— Вот так бы сразу, — удовлетворенно пробормотала гематома, повернула голову и поцеловала Траппа в живот, — обязательно было вынуждать меня рассказывать жалобные истории?
Горгона спала беспробудным сном человека, уставшего от любви, когда Трапп услышал тишайшие шаги внизу.
С трудом отыскав в хаосе их спальни свои штаны, он спустился по лестнице.
— Привет, Розвелл! — прошептал генерал, мягко передвигаясь в кромешной темноте.
— Я устал топать как слон, дожидаясь тебя, — проворчал тот.
Они прошли на кухню, где догорал очаг. Трапп подкинул дров.
— Рассказывай, — предложил он.
— Рассказываю, — охотно откликнулся Розвелл. — Его Величество третий день требуют тебя к себе, но никто не может найти великого генерала. Как в воду канул. Поговаривают, что он наслаждается обществом своей новоиспеченной жены.
— Правильно поговаривают, — буркнул Трапп. — У Люси Смолл хранятся бумаги, доказывающие, что мой отец казнокрад. Я хочу, чтобы они как можно быстрее оказались у короля.
— Оу, — ухмыльнулся Розвелл. — Копаем под папочку?
— А ты думаешь, с чего вдруг Джонни взбрыкнул? Отцовское влияние. Он пытается обойти старика Бронкса на поворотах, а как я буду выходить из нашего соглашения — ему плевать. Отца надо убрать из столицы, пока он мне окончательно короля не испортил.
— Сделаем.
— Отложите королевскую свадьбу до весны под благовидным предлогом.
— Ладно. Кстати! Как горгона пережила твою свадьбу?
— Горгоне не до пустяков, она пытается улизнуть из столицы. Как только услышала, что король сторговался с Люси Смолл, чтобы запереть её в тюрьме и надавить на меня, так сразу и засобиралась в путь.
— Ты можешь использовать эту женщину в качестве компаса, — хмыкнул Розвелл. — Нос у неё всегда по ветру.
— Думаешь, Джонни сам придумал отправить меня далеко, оставив Гиацинту в столице в качестве заложника?