Горгона с пихтовой веткой
Шрифт:
«Ого… как мадам распирает-то. Интересно, что такое случилось? Слово «следователь» меня настораживает, а Гоша, видимо, наш муж. Надо все-таки вытрясти из Вовчика, кто же это такой», – подумала Тина, наблюдая за бесновавшейся Лолитой почти с жалостью.
Наконец Конде выплеснула эмоции, села в машину и умчалась. Тина тоже собралась уезжать, когда на крыльце появилась Кира в своих очочках и с большой сумкой на плече. Она говорила по телефону, и до Тины долетели обрывки разговора:
– …да она совсем взбесилась… орала… а я знаю?
– Однако… – пробормотала она, вытаскивая свой телефон и набирая номер мужа. – Что-то в нашем королевстве пошло по параболе… Вова, это я. Слушай, а ты можешь быстренько пробить номер телефона и распечатку последних звонков с него? Номер я сброшу, имя Кира, фамилию не знаю. Мне нужен последний звонок, время – сейчас плюс-минус три минуты. Да, я домой еду. Сделай, пожалуйста, это важно.
Поручив Вовчику выяснить интересующую информацию, она наконец выехала с парковки и направилась домой.
К ее приезду Кущин уже держал в руках два листа распечаток разговоров Киры Мокроусовой с неким Вадимом Соколовым, из которых следовало, что именно этот Соколов поставляет Мокроусовой некое вещество, именуемое в разговорах «пудрой». И сегодняшнюю поставку Мокроусова отменила, испугавшись, что в связи с гибелью кого-то из учениц Бесстыдниковой-Конде к ним может нагрянуть полиция.
– Подозреваю, что именно эту «пудру» обнаружили эксперты в печенье, что ты принесла, – сказал Вовчик, наблюдая за тем, как жена напряженно вчитывается в переписку.
– Сто процентов. Осталось выяснить, в курсе ли мадам и какова причина гибели курсантки.
– Тина, даже если мадам в курсе, ее голой рукой не прихватишь.
– Кстати… а кто у нас этот таинственный Гоша все-таки, а? – Тина сдвинула очки на кончик носа и посмотрела на Добрыню изучающим взглядом.
Тот поежился:
– Какой Гоша еще?
– Вова… не стыдно? Ну я уже знаю имя – какой смысл темнить-то?
– Я даже не спрашиваю, откуда ты его знаешь.
– А я скажу – Лолита его так в разговоре назвала, и по контексту было понятно, что это именно всемогущий супруг. Колись, Кущин, не тяни время.
Добрыня вздохнул:
– Вот что от тебя скроешь-то… Волокушин Георгий Васильевич.
– Волокуша?! – У Тины перехватило дыхание. – Да ему же лет сто уже… Удивительно, что жив до сих пор…
– Чего это – сто? Шестьдесят девять ему, вполне еще дееспособный.
– Елки-палки, Волокуша… какой тесный мир… – Тина схватилась за голову.
– Вот я потому и не хотел тебе говорить, – Вовчик подошел к жене, положил руки ей на плечи и сжал. – Тинка…
– Да ладно… но это,
Георгий Волокушин, бывший авторитет Волокуша, был тем самым преступником, преследуя которого, погиб отец Тины и еще один милиционер. Всю свою бытность опером Володина пыталась пересечься с ним, но никак не выходило – Волокуша то сидел, то скрывался в Испании, потом вернулся, снова отсидел сколько-то и вроде как потерялся, а оказывается, жил все это время в Москве и даже женился на такой же аферистке Лолите Бесстыдниковой.
– Погоди-ка… а что ты имел в виду, когда говорил, что мне его не достать? Он сейчас кто?
– Он сейчас высоко взлетел, сидит в мэрии, советник по экономическим вопросам у кого-то там.
– По экономическим?! Да ты шутишь! – не поверила Тина. – У него семь классов, и те, кажется, на зоне!
– Ну это не ко мне вопрос, дорогая, не я его пристраивал.
– С ума сойти можно… – пробормотала Тина. – В Москве, значит, окопался, скотина…
– Так, Тинка, прекращай это! – предостерегающе произнес Вовчик. – Ты свою вендетту закончить не успеешь – головенку отвернут тебе в подворотне. Даже не вздумай, поняла?!
Тина только рукой махнула. Сейчас ей действительно было не до Волокуши – ей нужно свое дело закончить, а уж потом…
– А как ты думаешь, реально узнать, в каком районе дело заведено о гибели курсантки?
– Тина… ну, ты берегов-то не теряй, – вздохнул муж. – Ни фамилии, ни обстоятельств смерти – как я найду тебе в Москве-то?
– Вов… ну у тебя же есть какие-то знакомые… сводку по городу за двое суток… а я бы посидела и выбрала что-то подходящее, а? – она смотрела на мужа глазами кота из мультфильма «Шрек», и Кущин ожидаемо сломался:
– Ладно, попробую… Но учти – я сидеть над сводкой не буду, все сама-сама. Мне бы с типографией этой разобраться, не могу концов найти, чувствую, на Алтай придется ехать.
– Один не поедешь! – отрезала Тина, сразу перестав походить на мультяшного кота. – Мы договорились, что по одному больше туда не суемся.
– Ты, смотрю, решила тут делами заняться, непонятно, правда, с какой целью, – фыркнул Добрыня.
– У меня какое-то странное предчувствие, – призналась Тина, понизив голос. – Понимаешь, не бывает таких совпадений, я в них не верю. С чего ради вдруг возник Волокуша? Сто лет о нем ничего не слышно – и вдруг…
– Да Волокуша тут при чем? Так сложилось.
– Нет, Вова, просто так ничего не складывается обычно. Всегда есть что-то еще. А прикинь, если Волокуша… кстати, а где он сидел, когда из Испании вернулся? – вдруг спросила она, вспомнив что-то.
– Да черт его знает… мне-то это зачем?
– А вдруг пригодится… пробей, а?
Кущин вдруг разозлился:
– Ты на своих курсах печенья, что ли, поела?! Тебя куда понесло-то? Мы чем занимаемся с тобой? Исчезновением Оксаны Евсеевой! Волокуша каким боком сюда?! Ты клиентке что говорить будешь?