Горгона с пихтовой веткой
Шрифт:
«Странно, – подумала Тина, проводив ее взглядом. – Кто бы это мог быть и что должно было случиться, что Лолита вмиг растеряла всю сановную осанку?»
К выходу потянулись курсантки, и Тина вернулась в здание, быстро сбегала в душ, оделась, схватила сумку и кинулась на улицу, где ее ждала Наташа:
– Ну что, в кафе?
– Может, лучше просто пройдемся? – предложила та. – Погода хорошая…
– Давай, я с удовольствием.
Они вышли в тихий переулок и пошли по тротуару. Тина исподтишка наблюдала за своей спутницей и с удовольствием отмечала, что за это время Наташа действительно стала выглядеть немного иначе, чем раньше. В ее походке
«Надо же… а ведь бывает такое, что мужчина способен помочь избавиться от комплексов, зря я в это никогда не верила», – подумала Володина.
– Как погиб твой отец? – вопрос Наташи едва не застал ее врасплох, но Тина умела хорошо владеть собой, потому мгновенно собралась:
– В аварии, – ей совершенно не хотелось рассказывать, что отец погиб, преследуя преступника – успел оттолкнуть в сторону своего напарника, получил пулю в сердце и умер мгновенно.
Собственно, гибель отца и толкнула Тину в Школу милиции, а потом в уголовный розыск, хотя мама была категорически против. Но Тина чувствовала, что должна продолжить то, чем занимался ее папа, которого она очень любила, потому пошла наперекор маминым уговорам и не пожалела ни на секунду. Правда, после ранения ей самой пришлось принять нелегкое решение и уйти из розыска, но к тому времени она уже заинтересовалась сектами и людьми, туда попадавшими, потому и решила открыть собственное агентство по розыску таких пропавших. Но рассказывать об этом Наташе она не собиралась – просто на всякий случай, мало ли…
– В аварии… – эхом повторила Наташа. – Наверное, твоя мама очень переживала, да?
– Конечно, – воспоминания об этом разрывали Тине сердце до сих пор.
– Вот потому ты не поймешь… у вас с мамой не было повода друг друга ненавидеть, вы же ничего не могли сделать с этим, никак не могли повлиять… Это несчастный случай, трагедия…
– Наташа, то, что ты росла болезненным ребенком, вовсе не делает тебя виновной в уходе отца. Такое случается – мужчины слабее женщин, им намного сложнее пережить такие потрясения, сложнее смириться, что жена отдает все время ребенку.
– Это ты так думаешь. А мама с самого первого дня, как он ушел, говорила мне – это ты виновата. Если бы ты не была такая дохлая, мне не приходилось бы все время лежать с тобой в больницах, я была бы рядом, и отец не ушел бы, – с горечью сказала Наташа, пнув подвернувшийся под ногу камешек.
– Глупости какие…
– Это я сейчас понимаю… а тогда… ты представляешь, каково ребенку, которому с утра до вечера твердят – ты некрасивая, у тебя на голове не волосы, а пожар в осеннем парке, кому ты такая нужна будешь, от тебя даже отец ушел… От меня – а не от нее!
– Наташа, Наташа, успокойся, – Тина взяла ее под руку. – Ты выросла давно, ты самостоятельная. Почему ты не уйдешь от мамы?
– Я не могу ее бросить, у нее никого больше нет.
– А кто есть у тебя? У тебя есть только ты, только твоя жизнь. Никто не предлагает тебе маму бросить – я говорю о том, что жить пора отдельно, вот и все. Приезжать к ней в гости, проводить выходной вместе – если захочется, звонить. Но жить – отдельно. У моей мамы тоже никого нет, только я. Но я поступила учиться в другой город, сняла комнату, стала жить одна, потом вышла замуж. Мы ездим к маме нечасто, но постоянно созваниваемся, если что-то нужно, мы помогаем, бросаем все дела и мчимся к ней. Точно так же
– Я, наверное, трусиха, – пробормотала Наташа, снова глядя под ноги. – Мне хотелось поступить куда-то в другом городе, но мама… как же так, все едут учиться в Москву, а ты хочешь отсюда убежать? Какие перспективы после института в другом городе, а здесь столица… И конечно, последний аргумент – а как же я, я на тебя всю молодость положила, а ты неблагодарная… – Наташа опять всхлипнула.
– Наташка, а ты не думала, что, например, Стас может тебе предложение сделать? Ну я понимаю, что еще рано об этом, но теоретически? И тогда что? Его к маме приведешь? – Тина прищурилась. – А он, насколько я успела заметить, не мальчик, ему лет сорок, да?
– Тридцать девять.
– И ты всерьез считаешь, что в этом возрасте мужчина пойдет жить в квартиру твоей мамы?
– У него есть своя, в Лосинке…
– Понимаешь, к чему я это говорю?
– Понимаю… – пробормотала Наташа.
– И даже если вдруг это будет не Стас – непременно найдется кто-то еще, и он тоже вряд ли захочет жить с твоей мамой. Что ты тогда будешь делать? Откажешься? Будешь отдавать долг маме?
– Валя, а ты злая, – пробормотала Наташа, роясь в сумке в поисках платков.
– С чего бы? – удивилась Тина. – Тебе просто не нравится то, что я говорю. А знаешь, почему тебе это не нравится? Потому что ты понимаешь, что я права. Ты и сама так думаешь, но изо всех сил от себя эти мысли гонишь, потому что они кажутся тебе кощунственными. Заметь – я уже сказала, что не предлагаю бросить маму, наоборот, я считаю, что в этом случае ваши отношения станут намного лучше. А сейчас вытирай нос, хватит рыдать, – велела она, подтолкнув Наташу под локоть. – Посмотри вокруг – жизнь прекрасна. Когда у тебя свидание?
– Сегодня… Стас заканчивает в девять и приедет за мной.
Тина бросила взгляд на часы:
– Тогда нам пора расходиться. Я бы на твоем месте привела себя в порядок, надела что-то красивое и несла себя, как королева. Помни – ты королева! – подражая выговору Конде, повторила она, и они с Наташей прыснули от смеха – получилось похоже. – Завтра придешь?
– Да я подумала… в принципе, осталось немного, дохожу – денег жалко.
– Тогда увидимся завтра.
Они попрощались, и Наташа направилась к метро, а Тине нужно было вернуться назад, на парковку.
Она уже подходила к своей машине, когда заметила, что с другой стороны въезжает машина Лолиты. Тина быстро юркнула в салон и устроилась так, чтобы видеть крыльцо и ту часть парковки, где остановилась машина Конде. Лолита буквально выскочила из салона и даже не закрыла дверь, кинулась к крыльцу и скрылась в помещении. Через десять минут она вернулась, держа в руках какую-то папку, бросила ее на сиденье, вынула из сумки мобильный и набрала номер.
– Я нашла! – громко сказала она в трубку. – Не знаю… а что делать? Но ты следователю звонил?! Как?! А чего ты ждешь?! Что меня обвинят?! Не хватало еще, чтобы кто-то заинтересовался… Гоша! Гоша, послушай… – но ее собеседник, видимо, сбросил звонок. Лолита швырнула телефон в машину и, сжав кулаки, затопала ногами, закружилась на одном месте, зажмурившись.