Горицвет (сборник)
Шрифт:
Сказал и домой пошел. Дня через три встречает Ивашку на просеке и говорит загадочно:
— А у меня есть...
А Ивашка, как всегда, и дослушивать не стал, что же есть у Мишука, поскорее лапу вытянул:
— Дай и мне, Миша... Ну хоть Немножко.
А Мишуку только этого и надо. .
— Зачем же, — говорит, — немножко. Если уж делиться, так честно, чтобы и у тебя столько же было.
Дал Ивашке по затылку палкой, аж гуд по лесу пошел.
— Ты чего дерешься? — возмутился Ивашка и замахал было кулаками.
Но
— Не дерусь, — говорит, — а делюсь. Ты же сам просил дать тебе, что у меня есть. У меня есть шишка на голове. Вот и у тебя теперь есть она. Я же всегда тебе все даю, что ты у меня просишь.
Сказал и пошел домой. А вчера увидел Ивашку в малиннике и говорит:
— А у меня есть...
Как услышал это Ивашка, так и лапами замахал.
— Мне, — кричит, — ничего не надо, у меня у самого все есть.
О ПНЕ И ЕЖИКЕ
На тропинке в роще стоял, и давно уже, старый престарый пень и мешал всем: обходить его все время стороной надо было. Шел как-то мимо него Медведь, остановился:
— Эк пень не у места стоит как. Убрать бы, да он вон большой какой, не сдюжить мне с ним. Да и не- можется мне сегодня что-то.
Медведь прошел, Волк на тропу вышел. Пощелкал на пень зубами:
— Все стоишь? Ух, как надоел ты мне.
А столкнуть пень с тропы и не попытался даже: что без толку пытаться, когда он вон какой — в два обхвата. Будешь возле него топтаться, пупок надрывать.
Волк прошел, Барсук на тропу вышел. Поглядел на пень, головой покачал:
— Как ты мешаешь всем.
А столкнуть пень с тропы и не подумал даже.
Если уж Медведь с Волком прошли мимо, то где уж ему, Барсуку, справиться.
И случилось той тропой Ежику пробегать. Увидел он пень, остановился.
— Чего это он здесь стоит? Убрать его надо.
Уперся грудью, пень и повалился. Внутри-то он,
оказывается, иструхлявел давно, никакой в нем тяжести не стало. Откатил его Ежик в сторону, стоит
отряхивается, в порядок себя приводит, а Барсук идет:
— Это ты его?
— Я.
— Как это тебе удалось? Он же вон большой ка- кои.
— Так он весь давно отрухлявел. Я его толкнул, он и повалился.
Барсуз прошел, Медведь на тропу вышел.
— А где же пень, что стоял здесь?
— Да я его вон, в сторону откатил, — показал Ежик.
Удивился Медведь:
— Как же это ты сдюжил с ним? Он же вон с виду тяжелый какой.
— А я о тяжести не думал, — говорит Ежик. —
Я смотрю — мешает он всем. Дай, думаю, попробую- толкнуть. Толкнул, он и повалился. Оказывается, пень давно отрухлявел изнутри, никакой тяжести в нем нет.
— Смотри, — стоял Медведь перед Ежиком и скреб
в затылке, — как оно бывает: думаешь — пень, думаешь — сила, а он уж внутри труха давно, толкни
III
ДАР ПОЛЁТА
СМЕРТЬ СТАРОГО ДУБА
Дуб был стар. Об этом все в лесу знали. Знали, что он живет давно, хотя точно никто не мог сказать, как давно живет он. Соседка его, Сосна, говорила:
— Когда я родилась, он уже был и широким и высоким. Его уже тогда считали все старым, а было это сто лет назад.
Так говорила Сосна, а деревьям помоложе и сказать было нечего. Им казалось, что Дуб здесь всегда был и всегда он зеленый, свежий, как все. Правда, весной он покрывался листьями чуть позже других.
— Это от старости, — говорила Сосна, — все-таки нелегко в его годы все еще быть зеленым.
Зато осенью он позже всех расставался со своей листвой. Другие деревья, бывало, уже облетят, а он до
самой зимы, а иногда и зимой еще все держит на себе свой порыжелый наряд.
И все понимали в лесу: может, это у Дуба последние листья, может, думает он, что не хватит у него больше сил зазеленеть еще раз, потому и не расстается так долго со своими листьями.
Однажды он упал. Это было утром, на заре. Деревья еще дремали, когда раздался крик белки Рыжее Ушко:
“ Смотрите, Дуб падает!
У белки с Дубом была давняя дружба. Каждую весну она строила среди ветвей рядом с птичьими гнездами свое гнездо и выводила бельчат. И даже когда Дуб стал совсем старым и птицы покинули его, она все еще жила среди его ветвей и продолжала бы жить, если б Дуб не сказал ей:
Ты не делай больше на мне гнезда своего.- Я умру скоро.
И белка перебралась жить на Сосну.
В эту ночь она спала плохо и проснулась, когда все еще в лесу спали. Она высунулась из гнездышка и увидела Дуб. Он падал, и Белка поняла: Дуб умирает. И закричала:
— Смотрите, Дуб падает.
И он упал. Это случилось на заре, когда готовилось взойти солнце. Осина, что стояла рядом с ним и всю жизнь завидовала, что он так долго живет, воскликнула;
— Э, да он весь уже пустой внутри, выгнил. А молодым притворялся.
— Не притворялся, он был молодым, — сказал Ясень.
А Сосна добавила:
— У него все внутри выболело, это верно. Но никто из нас никогда не слышал, чтобы он охнул или пожаловался на свою болезнь. А ты, Осина, не прожила и десятой доли его жизни и уже надоела всем