Горизонты
Шрифт:
— Ты… я знаю, насколько он ценен! — выдохнула аликорн. — Ты не можешь…
— Есть кое-что, что я выучил — нельзя говорить отпрыскам Короля Шикарность, что им можно делать, а что нет, — нахмурившись, сказал аликорне Сплендид.
— Тебе очень повезло, что тот Предвестник связался с тобой, — ответила она, — и что он запросил за него так мало. — Сплендид махнул копытом, будто это не имело значение. — Ты пообещал его тем поклонникам Твайлайт.
Сплендид вздохнул и задумчиво улыбнулся.
— Да, но что поделать, сегодня у нас весьма расточительный день. — Аликорн что-то пробормотала, но всё же вытащила из под крыла длинный, перевязанный шпагатом, свёрток из мешковины. Пролевитировав
Они исчезли во вспышке света, и Грейс опустила пистолет.
— Прощай, — произнесла она, откидывая в сторону барабан револьвера, каморы которого были пусты. Выудив из кармана брони несколько патронов, она зарядила барабан, а затем резко закрыла. Прозвучал доставляющий удовольствие щелчок, и её губы растянулись в улыбке. Затем Грейс подняла магией свёрток, и её рог зазвенел, когда она развязала узлы на бечёвке. Ткань упала на пол, и свет озарил серебро великолепных единорогов, вытравленных на эфесе с чашкой и элегантный, слегка изогнутый односторонний клинок. Она держала его навесу, и свет преломлялся и искрил вдоль лезвия, которое посрамило бы любую сталь, осмелившуюся называть себя острой.
— Брат… — выдохнула Грейс, узрев меч, и по её щеке скатилась слеза. Затем она улыбнулась и склонила голову. — Спасибо, Сплендид.
С плывущими по бокам револьвером и мечом, она прорысила обратно к двум, стоящим на балконе, солдатам.
— И так, джентельпони, как у нас идут дела?
Они переглянулись.
— Мэм. Отродья заняли холмы между нами и Университетом, — произнёс один из них. — Мы не можем отступить, и они давят на нас со всех сторон.
Грейс пристально посмотрела на них.
— Каким количеством защитников мы располагаем?
— Сотня бойцов, если считать только здоровых, и три сотни, если включить в подсчёт раненых.
Она закрыла на некоторое время глаза.
«Что является мерилом пони? Кровь, текущая в венах? Деньги в хранилище? Военная мощь, которой отдаются приказы? Уважение общественности? Дворянство? Быть может Сплендид прав? Быть может „дворянин“ это просто то, каким является пони, как „высокий“ или „худой“, или „миловидный“?» — Открыв глаза, она вгляделась в Отродий, будто чёрный прилив, наступающих по полю для гольфа. — «А что является мои мерилом? Каково моё достоинство?»
Она стукнула копытом по своему передатчику в ПипБаке.
— Всем защитникам Общества, внимание. Говорит ваша Принцесса. К нам подступает враг, но мы не можем сбежать. Наш враг не ведает сострадания и жалости, но мы не можем сжаться от страха. Наш враг силён и решительно намерен уничтожить нас, но мы не можем потерпеть поражение! Позади нас лежит величайшее сокровище Общества. И это не талисманы или плантации. Не зерновые культуры и подобные им товары. А его жители. Жеребцы. Кобылы. Жеребята. Каждый из них крайне нуждается в том, чтобы мы сражались и не сдавались. Защищали их. Демонстрировали нашим врагам, что сильными нас делают не оружие или численность. И что наше богатство не в крышечках или золоте! Оно в наших повседневных узах. Нашей сплоченности. Нашем сообществе. Нашем Обществе. Мы не будем убегать, оставляя его без защиты. Мы не будем малодушно раболепствовать пред нашим врагом, вымаливая милосердие, которого у него нет. Защитники
Она вновь стукнула копытом по ПипБаку.
— Что ж… полагаю, всё теперь в копытах высших сил.
Один из пары единорогов покашлял, привлекая внимание, и она внимательно посмотрела на его.
— Мэм, я нечаянно услышал, как ваш брат… говорил вам, что вам следует покинуть это место. Должен сказать… — он, зардевшись, умолк. Должен сказать, я рад, что вы остались, но я бы не стал вас винить, если бы вы ушли. Я бы тоже ушел, если бы мог взять с собой жену. Вы не обязаны умирать вместе с нами.
Она непринуждённо улыбнулась.
— Я умру в хорошей компании, сэр, — произнесла она и, нахмурившись, посмотрела на Отродий. Чёрные ряды пехоты прекратили своё продвижение. — Они… на пол! — прокричала она, прыгая на жеребца и сбивая его с ног.
Отродья обрушили на здание град пуль, от которого воздух наполнился сладковатым запахом крови и мелодичным звоном раскалывающегося свинца. А в того жеребца, которого она не сбила на пол, меньше чем за пару секунд попали дюжину раз, и его тело задергалось, будто подвешенная на нитях марионетка, когда пули нашли пол дюжины брешей в его броне. А затем нити обрезали, и тело рухнуло, замерев окровавленной, неподвижной грудой мяса.
А как только ружейный огонь прекратился, на балкон телепортировались двое единорогов с занесёнными для удара мечами. Грейс среагировала на это со скорость и точностью, которые заставили бы меня гордиться, и её меч взмыл вверх, будто ища с кровожадным рвением двух Отродий. Он соприкоснулся с мечом первого Отродья и закрутил его, отбрасывая оружие в сторону. Миновав эфес, серебряный меч чиркнул по шее Отродья, начисто срубая ему голову. Грейс проворно метнулась в сторону, когда второй противник, перенеся на неё всё своё внимание, взмахнул из стороны в сторону своим мечом, вслед единорожке. Но он разрезал лишь воздух, в то время как она, танцуя, удалялась от него, с непринуждённым апломбом оправдывая своё имя. Затем в дело вступил серебряный меч, заблокировавший оружие Отродья, и Грейс, мигом вскинув револьвер, беспрепятственно послала по пуле в каждый глаз своего противника. А когда враг рухнул, она на всякий случай отрубила ему голову.
— Я отправлюсь вниз, — сказала она солдату, который с широко раскрытыми глазами смотрел на три трупа, лежащие на полу балкона. — Доброй охоты. — Он лишь тупо кивнул, после чего поднял винтовку и открыл огонь по врагам.
Грейс прорысила в комнату, а затем спустилась на этаж ниже. Кто же мог знать, что уроки фехтования будут полезны? Подумать только, она обижалась на Отца за то, что по его настоянию они изучили подходящую им технику владения мечом. Когда она вошла в бальную залу, битком набитую ранеными солдатами, использовавшими те немногие медикаменты, которые ещё остались, то по воздуху, казалось, прошла рябь. Грейс не остановилась, чтобы посмотреть на них, или задать вопрос, или попросить. Она просто шла мимо, и как только она проходила, остальные увязывались вслед за ней, будто железная стружка за магнитом. Пони, которые могли ходить, помогали тем, кто едва передвигал ноги. А каждый, способный держать оружие, приводил его в боевую готовность, а те, кто не мог, хватали ртами любой кусок арматуры или обломок, выглядящий достаточно опасным, которым могли управляться.