Горькие воды
Шрифт:
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. СОЦИАЛИЗИРОВАННАЯ ЧАСТНАЯ ИНИЦИАТИВА
В награду за достигнутый успех Наркомат прислал заводу, для разъездов директора, легковую автомашину М-1. Надо было видеть радость Непоседова! Он давно мечтал об автомобиле — и вот его мечта сбылась. Первое время Непоседой забросил все заводские дела и занимался только машиной. Десятки раз в день обходя вокруг своей «эмочки», он оглядывал её с нежной любовью и ласково поглаживал блестящие крылья, так, как гладят скакунов. Через неделю он научился
Больше всего, кажется, ему нравилось гудеть рожком. Трогаясь с места, он обязательно сигналил, как пускающийся в путь поезд; увидев впереди, метров за 200 — 300, человека или курицу, он заставлял рожок разражаться неистовым ревом. Во дворе дома инженерно-технических работников Непоседов приказал выстроить гараж, вскочивший заводу тысяч в пять рублей — зато предмет пылкой любви постоянно был перед глазами Непоседова.
В свободное время Непоседов изредка катал на машине жену и детей и никогда не отказывался от того, чтобы попутно подвезти кассира или главбуха в город, в банк, охотно меняя директорское звание на шоферское.
Трудно сказать, было ли непоседовское увлечение трогательным или смешным. Не умея скрывать свои чувства, Непоседов, открыто радовался машине, как ребенок, получивший долгожданную и занятную игрушку. На заводе посмеивались над Непоседовым, иногда возмущались — занятый машиной, директор со всеми делами отсылал к техноруку, особенно смеялись над его страстью сигналить. Замечая это, Непоседов конфузился, но любви к машине превозмочь не мог и безраздельно отдавался ей. Когда первая его страсть прошла, он вернулся к директорским обязанностям, однако, на машине продолжал ездить сам и решительно отвергал предложения взять шофера.
Машина, верно, была удобна и хороша. Почти новая, прошедшая всего пять — шесть тысяч километров, призывно поблескивавшая свежим лаком, она радовала не только директорское сердце. Ho был у нее и изъян: в Москве кто-то заменил на ней шины и на завод ее доставили с разваливающимися шинами. Непоседов тотчас же дал заявку на новые шины, но так как резина у нас тоже невероятно дефицитна и отпускается с великим трудам, удовлетворения этой заявки можно прождать год. Легче купить резину у шоферов московских такси: они умели «комбинировать» и всегда имели резину для продажи «налево». Но комплект «левой» резины стоил 600 — 800 рублей, против 150–200 по наряду в Автотракторосбыте, — такую цену платить за резину завод не мог. Необходимость достать новые шины составляла предмет мучительной заботы Непоседова.
Однажды я собрался в Москву, по служебным делам. Непоседов, никуда не собиравшийся, вдруг заявил, что тоже едет. Он предложил поехать на машине, по маршруту: Рыбинск — Ярославль — Москва и обратно. Я удивился:
— Помилуйте, Григорий Петрович, это верных шестьсот километров! Что мы, автопробег совершать будем? 600 километров по вашим дорогам! Сколько бензину сожжем, ведь это в копеечку въедет. И резина ваша не выдержит.
— Так я потому и еду, что она больше не выдерживает, — подмигнул Непоседов. — Мы в Рыбинск заскочим, и там у волгостроевских шоферов резину
Проще, конечно, сесть в поезд и через три часа быть в Москве. Непоседовский маршрут займет минимум сутки. Но погода стояла чудесная, мысль о дальней поездке по новым местам была соблазнительной — я согласился.
Выехали не рано, часов в десять. Быстро проехали огород, в окраинных улицах распутав гревшихся в дорожной пыли кур, и покатили по мягкому проселку. В открытые окна веяло прохладой; лужок, по которому вилась дорога, с тронутыми желтизной березками, картинно застыл в тихой дреме бабьего лета.
Проехали километра два, въехали в лесок — вдруг мотор чихнул раз-другой и замер. Вопросительно смотрю на Непоседова — сконфузившись, он нажимает педаль стар-тора, тянет рычажок подсоса — ни с места.
— Что за ерундовина, первый раз такая штука, — бормочет Непоседов, выбираясь из машины. — Наверно карбюратор засорился.
Проверяем карбюратор — будто бы в исправности. Садимся, пробуем — никакого впечатления.
Начинаем поиски, где зарыта собака. Мы настроены бодро: какая-нибудь мелочь, сейчас найдем, в чем загвоздка. Я не сомневаюсь в технических способностях Непоседова; он найдет дефект, исправит и мы так же беззаботно двинемся дальше.
Отвинчиваем какие-то части, продуваем их, чистим, снова ставим на место, Непоседов заводит мотор — всё с тем же результатом. Что за дьявольщина! Проходит полчаса, час — я начинаю ощущать беспокойство. Кажется, нервничает и Непоседов?
Однако, дефект найден! Бензиновая помпа не работает.
— Вот она, негодница, — ласково говорит Непоседов, любовно разглядывая отвинченную помпу. — Сейчас мы ее, голубушку, приведем в божеский вид. Главное, причину обнаружить, а теперь мы мигом…
Он разбирает помпу, чистит, нежно дует в нее, потом бережно собирает и ставит на место. В десятый раз заливаем в карбюратор бензин, в пятнадцатый Непоседов садится за руль.
— Садитесь, — приглашает он, — теперь поедем. — Но мне уже не верится— и не напрасно: мотор почихал минуту и опять заглох.
— Ах, сукина дочь, — все еще ласково бранится Непоседов. — Чего ей не хватает? Посмотрим, посмотрим, — повторяет он, вновь отвинчивая упрямую помпу. Похоже, что ему даже нравится возиться с ней: больше узнает.
Опять разбираем и собираем, ставим на место, заливаем бензин — машина стоит, как вкопанная.
— Будь ты неладна! — начинает ругаться Непоседов.
— Это что ж такое? Всё в порядке, а ни туды и ни сюды. Смотрите, — в десятый раз объясняет он устройство помпы. Я слушаю: рычажок, мембрана, клапаны — становится скучно.
— Вот только на кой чёрт этот шарик, — показывает Непоседов маленький шарик из пробки, — не пойму хорошенько. Он играет роль клапана, но за каким чёртом, если и другой клапан есть? Хотя, раз поставили, значит нужен. В механизмах лишнего не бывает, — философствует Непоседов. — А ну, проверим на воде, работает она, чертяка, или нет, — предлагает он и идет к ручью у дороги.