Горький вкус предательства
Шрифт:
– Ты в наших бедах не виновата, – успокаиваю её. – И я на Игната если и злюсь, то за другое.
– У нас ничего не было, – поднимает она на меня огромные глаза. – И я всё понимаю. У вас семья, дочь… Я не знала, конечно… А когда узнала, сразу ушла. Но меня поймали эти…, – кивает на дверь.
– Зря ушла, – вздыхаю. – Надо было с Игнатом поговорить.
– Нет. Что бы я ему сказала? Он мне ничего не обещал. Это я, глупая, надумала себе разного.
– Ты глупая, – киваю. – А я ещё глупее. Поэтому мы обе здесь.
– Что? Как так? Ты не любишь его? – смотрит на меня поражённо.
– Люблю. Очень люблю. Но как друга. Брак у нас фиктивный.
Нина в шоке. Я её понимаю. Только помочь сейчас уже ничем не могу.
– А как же…
– Ариша Игнату не родная, – предугадываю её вопрос.
Молчим. Каждая варится в своих невесёлых мыслях.
– Как он там вообще? – подаёт голос Нина. – Я ведь даже не дождалась, что скажет врач. Услышала только, что угроза жизни миновала…
– Нормально. Я с ним тоже поговорить потом толком не успела.
– А теперь мы можем и не увидеться больше, – грустно вздыхает Нина.
Я тоже чувствую больной укол в сердце, что можем не увидеться… с Никитой… Все мои мысли о нём. Даже сейчас.
А ведь если бы я не вспылила, если бы поддалась зову чувств и тела, то не сидела здесь в темноте и неизвестности.
Конечно, я поступила правильно, что оттолкнула Никиту. Но кому сейчас легче от этой правильности?
В двери поворачивается ключ, мы вздрагиваем с Ниной, вжимаемся в стену.
В комнату входит Волынский.
– Так-так-так, – мерзко усмехается он. – Какая интересная у вас тут компания. Жена и любовница. Что, даже разборок не будет? Поделили мужиков миром? – смеётся. – Хотя какая разница. Главное, я сорвал почти джекпот. Ещё бы Тумановскую бабу сюда, и был бы полный комплект. Ну да ладно, для Туманова у меня припасён особый сюрприз. А сейчас пришло время поиграть…
Идёт к нам, заметно прихрамывая. Из-под штанины выглядывает грязноватый бинт.
Это он убил Принца, понимаю я. Ублюдок!
Волынский подходит ко мне вплотную, хватает за волосы.
– Не трогай, – пытаюсь вырваться, но он скручивает меня, заваливает на кровать лицом вниз.
– Не трогайте её, – вдруг бросается на него Нина, вцепляется в лицо ногтями, как кошка, Волынский слетает на пол, орёт.
Я бросаюсь на него тоже. Колочу, царапаю, рычу:
– Это тебе за Принца, урод! Чтоб ты сдох, тварь! Жаль, что он тебя не загрыз!
В комнату залетает охрана, оттаскивает нас от Волынского. Он скулит, матерится, вытирая кровь с расцарапанного лица, мы с Ниной дышим, как дикие кошки.
Пытаюсь вырваться, но громила выворачивает мне руку так, что приходится со стоном согнуться.
Волынский с перекошенной рожей подходит ко мне. Ноздри его раздуваются. Замахивается, отвешивает мне пощёчину, от которой голова отлетает
– Это всё, на что ты способен? – усмехаюсь ему в лицо. – Ты жалкий слизняк! – выплёвываю я.
– Вот так, да? – рычит он. – Ну что ж, я хотел по-хорошему, но теперь держись!
Хватает меня за волосы, достаёт нож. А вот теперь мне становится по-настоящему страшно. Больной ублюдок, зачем я разозлила его? Но слова и поступки у меня слишком часто летят впереди разума.
А Волынский водит лезвием ножа над моим лицом. Ледяной ужас сковывает всё моё тело.
– Я должен послать подарок твоему муженьку и любовнику, – сообщает он. – Я хотел отрезать волосы, но теперь я думаю, что это будет слишком банально. Уверен, ему больше понравится какая-то более значимая часть тела. Палец или ухо. Выбирай!
Начинаю судорожно всхлипывать.
– Не надо! – шепчу в ужасе.
– Не надо? Ты уверена? А что ты готова отдать взамен, м? – шипит мне в лицо.
– Я не знаю.
– Не трогайте её, возьмите меня, – кричит вдруг Нина.
– О, тут у нас нарисовалась спасительница, да? – разворачивается Волынский к ней. – Готова пожертвовать собой ради жены своего возлюбленного? Сделаешь им такой подарок? Представь, тебя не станет, а они и дальше будут жить счастливо. Нормально?
– Нормально, – твёрдо смотрит на него Нина. – Отпустите её.
– Ага. Разбежался, – усмехается Волынский. – Я ещё хочу посмотреть, как ты, Алиса, будешь умолять меня взять тебя себе. Чтобы ты не досталась, например, этим милым ребятам, – указывает на охранников. – Там ещё несколько. Тебе понравится. А потом я всё же верну тебя Барскому. По частям. Обещаю, – шипит мне в лицо, обдавая смрадным дыханием. – А сейчас пойдём всё же по отработанному сценарию, – хватает за волосы, отрезает ножом почти под корень большую прядь, задев при этом ещё и шею. Обжигает боль, брызгает кровь, но Волынскому всё равно. Он смеётся, уходит со своим трофеем, следом за ним уходят и охранники, а я сползаю без сил на пол, меня душат рыдания.
Чувствую, как обнимают тёплые руки, прижимают что-то к ранке на шее.
Это Нина, она тоже плачет. Я приподнимаюсь, она обнимает меня, и мы вместе рыдаем от страха и безысходности.
Глава 25.
Прошла ночь и ещё один день. Алиса как в воду канула. И Нина, кстати, тоже.
Конечно, сейчас я могу думать только об Алисе, но Игнат весь извёлся вместе со мной, я его хорошо понимаю. Наши люди ищут обеих девушек, но пока безрезультатно.
Мы хотели тряхнуть Марата и все его премерзкое заведение, но этот урод улетел в Эмираты, а его ночной клуб, как оказалось, крышует кто-то очень серьёзный из органов, и нам намекнули, что если тронем этот гадюшник, то будут у нас большие проблемы.