Гормон счастья и прочие глупости
Шрифт:
— Ну мам, Симочка собиралась печь к твоему приезду пирог!
— Надеюсь, еще не пекла. Я сейчас позвоню и скажу, что не в силах. А еще лучше ты позвони.
— Мам, дед обидится.
— Ладно.
Я позвонила отцу.
— Бронечка, детка, что с тобой случилось? Я так волновался! Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, папочка. Но приехать не могу. Ночь не спала совершенно. Просто валюсь с ног и еле ворочаю языком. Надеюсь, Сима еще не пекла пирог?
— Кажется, нет. Но я ужасно соскучился.
— Пап, давай до завтра отложим, а то я усну за рулем.
— Нет-нет,
— Где ты с ним познакомился?
— Он водил Польку на какой-то молодежный концерт. Одну я ее не пустил бы, а с ним… Мы поговорили немножко. Одобряю, дочка. Неплохой выбор.
Выбор! Нет никакого выбора, мне его просто не оставили. Но наверное, это хорошо. Было бы куда хуже остаться в пустоте.
После разговора с отцом я рухнула на диван и заснула сразу мертвым сном. Проснулась уже за полночь. Полька спала. Я понимала, что теперь не скоро засну. Встала, поплелась на кухню. Иногда, если мне не спится, я раскладываю на кухне пасьянс. Бывает — просто так, ради процесса, а бывает — загадываю желания. Вот и сейчас я загадала: увижусь ли я когда-нибудь с Андреем? Увидеть-то его не проблема. Куплю билеты в театр или в кино. Наконец, посмотрю телепрограмму — и уж на одном каком-нибудь канале непременно на него наткнусь. Но увидеться с ним, поговорить и ощутить, как вырабатывается гормон счастья… Интересно, а по телевизору он тоже вырабатывается? Пасьянс не сошелся. Как я и предполагала… Так, может, и бог с ним, с Андреем? У нас разные жизни, мало ли кого к кому тянет? Вот, помню, года три назад у меня сломалась машина и я поехала на работу на троллейбусе. И вдруг встретилась взглядом с мужчиной. У меня захватило дух. Ему было под пятьдесят, усталое лицо, но какое! Казалось, что он по ошибке попал в переполненный московский троллейбус. Таких лиц там по определению не бывает. Хотя их вообще, наверное, не бывает. И он тоже не сводил с меня глаз. А в них явственно читалось: «Да, мы с тобой созданы друг для друга, но мне уже много лет, у меня нет сил на новую жизнь. Прости». Он сошел раньше, чем я. И выходя, еще оглянулся на меня. Я было рванулась за ним, но он чуть улыбнулся, и я поняла — не надо!
Я еще целую неделю ездила в этом троллейбусе, но больше его не встретила. Долго еще ходила под этим впечатлением и до сих пор помню его лицо. И почему-то мне кажется, что он тоже помнит меня. Может, мы действительно были созданы друг для друга? Сейчас мне даже почудилось, что Андрей чем-то похож на него. Мне вдруг захотелось плакать. Я вообще-то не плакса, плачу редко. А тут вдруг разревелась. Это было неудержимо и так сладко… Я пошла к себе, вцепилась зубами в подушку и плакала-плакала, пока не заснула. А утром я первым делом убрала квартиру, хотя, надо отдать должное Полине, она к моему приезду навела чистоту. Потом я отправилась в парикмахерскую.
— О! — воскликнула Валентина, мастерица, подарившая мне столь экзотический облик. — Ну как с новым имиджем?
— Спасибо, было здорово.
— Я гляжу, вы хорошо загорели.
— Да, но пора вернуться к прежнему.
— Почему?
— Да мне завтра на работу!
— Ну и что?
— У нас этого не поймут! — Я вкратце рассказала ей о характере моей работы.
— Ничего страшного! Будете на работу затягивать волосы в пучок. А дома — или в гости — или еще куда будете так ходить. Вот посмотрите! — Она ловко продемонстрировала мне, как можно уложить волосы, чтобы выглядеть строго, но я вдруг заявила:
— Нет, Валя, я не хочу больше так ходить. Перекрасьте меня и подстригите.
— Подстричь? Зачем?
— Чтобы опять изменить имидж, но не возвращаться к прежнему.
— Понимаете, следы завивки пока останутся.
— Пусть.
— Жалко стричь такие волосы.
— А мне — нет! Остригите меня совсем коротко.
— Налысо, что ли? — рассердилась Валя.
— Не налысо, но совсем-совсем коротко.
— Вам нельзя.
— Почему?
— У вас будет беззащитный вид.
— Беззащитный? — удивилась я.
— Беззащитный и измученный! А такие волосы отвлекают! Но если вы настаиваете, я сделаю вам стрижку. Только не такую короткую, чтобы волосы все же были видны. Вы мне доверяете?
— Конечно! — искренне сказала я.
И через сорок минут у меня был совершенно новый имидж. Красивая, стильная стрижка современной деловой женщины.
— Нравится?
— Да. Только вот не знаю, что скажет начальство.
— У вас в контракте записано, что вы не имеете права менять прическу?
— Разумеется, нет!
— Тогда живите спокойно! Только придется теперь регулярно подстригаться.
— Не страшно.
Сказать, что я была в восторге от новой прически, я не могла. Но вероятно оттого, что никогда не носила стрижку и попросту еще не привыкла. Первым должен был оценить перемену Женя. Мы собирались встретиться у него в квартире.
— Черт, опять новая прическа! С ума можно сойти! Только я смирился с той… Но тебе так, наверное, лучше. Спокойнее как-то.
— Тебе спокойнее? — засмеялась я.
— Это уж точно! Иди ко мне, я так соскучился.
Мне было хорошо с ним, впрочем, как и всегда, только гормон счастья не вырабатывался. Черт бы побрал Вовика Златопольского с его болтовней об этом злосчастном гормоне.
— Знаешь, как мне было хреново, когда я думал, что потерял тебя? Скажи, у тебя что-то было с тем актером, который со мной драться хотел?
— Не было, — с чистой совестью ответила я.
— Правда?
— Правда.
— А почему он тогда вступился за тебя?
— Не за меня, за даму.
— Слушай, я хочу тебя попросить…
— О чем?
— Сведи меня с твоим братом.
— Зачем? — крайне удивилась я.
— Ну нехорошо, когда в семье какие-то.., недоразумения. Я так понимаю, что он тебе близкий человек… Кстати, у вас романа не было?
— Не было, черт тебя подери! По-твоему, у меня романы со всеми мужчинами вообще?
— Не передергивай! Просто он.., довольно привлекательный, ну и между двоюродными бывает…
— Мало ли что бывает! Бывает даже между родными, даже между отцом и дочерью. Ты к папе не ревновал еще?