Город Бессмертных. Трилогия

Дессан Даниэль

— Я думала, ты не успеешь, — одобрительно добавила она.

— Эн, это — Фавилла, — Лисси махнул рукой в сторону прорицательницы. — Фавилла, это — мой возлюбленный.

Неожиданно эльф, немало напугав девушку, рухнул на колени.

— Kaelliannor Rielliannath! Великая Риллианнат!

— Да-а? — польщенно протянула прорицательница. — Слушаю тебя.

Но Эннареон ничего больше не говорил. Он просто стоял на коленях и смотрел на нее с немым восторгом.

— Ты сможешь забрать его отсюда? — перехватила

Лисси инициативу разговора.

— А зачем по-твоему я все это затеяла? Могу, да, — ворчливо отозвалась Риллианнат, поднимаясь и подходя к эльфу. — Встань! Или тебе так удобней?

Эннареон стремительно поднялся, выполняя распоряжение.

— Ну, что ты на меня так уставился? — слегка раздраженно спросила прорицательница.

— Я знал, что тебе подвластно многое, о, великая! Но не думал, что и это место…

– “Это место”, — передразнила его Риллианнал, — для меня недостижимо! Но не для нее! — она кивнула в сторону Лисси. — Я не могу и шага сделать за пределами шатра, а вот твоя избранница… Ты — удивительно везуч, даже для Изначального. Ты знал, что эта девушка — Страж на границе миров?

— Догадывался, — кивнул эльф. — Но не сразу.

— Давайте помедленнее! — воскликнула Лисси умоляюще. — Я совершенно ничего не понимаю!

— Ты — страж, — Риллианнат нацелила на нее палец. — Что здесь непонятного? Ты вольна ходить по любому из миров. Даже здесь, — палец переместился на полог шатра. — При этом тебе не обязательно погибать, в отличие от некоторых. — Прорицательница усмехнулась и перевела взгляд на эльфа.

— Но твой шатер тоже в Тиераннаме…

— Мой шатер — это мое место, — перебила девушку Риллианнат. — Здесь не действует ничья воля, кроме моей. Я здесь — Создатель. Но за пределы шатра я выйти не могу. Не здесь, по крайней мере.

Лисси замолчала и нахмурилась, пытаясь уложить все услышанное в голове.

— Так ты вызволишь меня отсюда, о, великая? — спросил эльф с поклоном.

— Я могу это сделать, — прорицательница сделала особенное ударение на “могу.” — Но, чтобы Тиераннам отпустил тебя, ты должен кое-чем пожертвовать.

— Я согласен, — сразу же ответил Эннареон.

— Вот как? — подняла брови Риллианнат. — С чем ты готов расстаться, чтобы снова быть с ней? — прорицательница мотнула головой в сторону Лисси.

— Со всем, — без колебаний произнес эльф.

— Например, — вкрадчиво проговорила Риллианнат, — оставить все свое могущество? Возможность… кхм… раздавать дары?

— Да.

— Какое еще могущество? — встряла Лисси.

— Эннареон — один из Изначальных, глупышка, — любезно пояснила прорицательница. — Думаешь, любой эльф может попасть сюда после того, как пропорет себя мечом насквозь? Любому под силу начертать Руны Каллериана? Одаривать других способностями к магии? Понимать зверей и птиц? Да что там… Когда-нибудь он тебе сам расскажет, от чего еще отрекся ради некой Хелессиарре. Он — не простой эльф, он — Изначальный!

— Как и ты?

А ведь говорила, ничего не знаешь про Изначальных, — с обидой припомнила Лисси разговор с их первой встречи.

— О, да ты не такая уж глупышка, — рассмеялась Риллианнат. — Тогда ты была не готова. Да, Изначальный, как и я. С одним отличием: моя сила при мне. А его, — прорицательница махнул рукой в сторону эльфа, — останется здесь. В Тиераннаме. Если его снова зарубят, это будет насовсем.

— Да будет так! — Эннареон склонил голову.

— Что ж… По моему слову — да будет так! — торжественно повторила Риллианнат и тут же обычным, слегка ворчливым голосом добавила:

— Ну вот, без грома и молний все-таки не обошлось.

По куполу шатра застучали крупные капли дождя. В Делоре шла гроза.

Тангор и Иллерия вошли в таверну, искренне мечтая о нескольких часах сна. Неутомимая Снежка за день прошла больше семидесяти лиг, но, судя по виду, чувствовала себя намного лучше своих же всадников.

— Будь они неладны, эти конные поездки, — с чувством произнес Тангор, поудобнее устраиваясь на табурете, чудесном, плоском деревянном табурете, который не шевелится под задом.

— А мне понравилось! — с восторгом заявила девушка. — Прямо волшебная лошадка!

О том, что она уже несколько раз творила на себя исцеляющие чары, Иллерия умолчала.

— Да, кобылка, что надо, — рассеянно согласился гном, делая трактирщику подзывающий жест. — Другая бы вообще шагать отказалась, по такой погоде-то!

За окном мел снег. Несколько часов назад он начался с редких пушистых искорок, но сейчас перед путниками, отважившимся выйти на тракт, вставала огромная, белая, колючая, холодная стена. Ветер же просто сбивал с ног.

— Вина! — Тангор бросил на стол две серебряных монеты. — И чего-нибудь горячего и мясного, на двоих.

Подоспевший трактирщик молча сгреб монеты и кивнул.

— И теплого молока, сударь, пожалуйста, — негромко добавила Иллерия.

Трактирщик расплылся в щербатой улыбке — сударем его величали от силы три раза за всю жизнь — и исчез.

Вернулся он, впрочем, быстро, минут через пять. На дубовом, много раз залитом элем и исцарапанном ножами столе появилась невесть откуда извлеченная салфетка.

— Пожалте! — буркнул трактирщик и небрежно выставил глиняную бутыль с вином и посудину, напоминающую кружку, перед гномом.

В бутыли что-то явственно булькнуло. Несколько капель выплеснулось из откупоренного горлышка на салфетку. Чистоте последней это особо не повредило: там уже красовалось несколько засохших пятен.

— Соблаговолите-с! — трактирщик с легким поклоном аккуратно поставил изящную кружку из тонкой глины, до краев наполненную молоком, перед Иллерией.

Четыре из пяти минут своего отсутствия трактирщик разыскивал эту кружку. Еще ее пришлось мыть — уж очень редко та извлекалась из глубины шкафов на свет.