Город Бессмертных. Трилогия
Шрифт:
Эннареон не разглядел, сколько ниток было в этом сомнительном украшении, пять или шесть, но верно варвар и вправду был выдающимся мастером боя. Он не гримасничал, пытаясь изобразить свирепость, и не следил за движением эльфийского клинка. Он смотрел Эннареону прямо в глаза, стараясь прочесть дальнейшие его действия. Уверенный, что остановит любое из них одним взмахом своего меча.
Когда до противника оставалось три-четыре шага, эльф, не замедляясь, почти не уходя с линии атаки, сделал молниеносное, неуловимое для взгляда движение правой
Тот умер еще стоя, даже не успев понять, что случилось. С разрубленного на груди ожерелья под ноги ему посыпались зубы. Наконец, Эннареон услышал приглушенный звук упавшего тела.
“Может, это и был их вождь, — подумал он спокойно, продолжая приближаться к неприятелям, мягко переступая по изумрудному ковру трав. — Хорошо бы, если так.”
Внезапно дикий рев всколыхнул тишину луговины. Варвары, потрясая мечами, топорами и копьями ринулись в атаку. Каждый из них хотел первым достать эльфа.
Эннареон чуть ушел в сторону, пропуская копье, нацеленное ему в грудь, и ударил наискось, снизу вверх, рассекая доспех и все, что под ним находилось. Затем сразу же, не замедляя движения, выдернул меч, темный от крови, крутанулся с широким разворотом и снес голову второму варвару, замахнувшемуся топором. Переместившись на шаг вправо, размашистым ударом сверху разрубил третьего нападающего и сделал еще один поворот, достав кончиком клинка до горла очередного врага.
Каким-то чувством Эннареон понимал, что сейчас любой его удар окажется смертельным. Тычковым движением он вонзил клинок в глазницу следующему варвару.
Легкий поворот запястья, — и меч высвобожден вновь, чтобы и далее беспощадно разить врагов. Движения были настолько стремительны, что их невозможно было просчитать. Вся мощь эльфийского искусства боя, Раэннари, безмерно усиленная смертоносным заклятьем, обрушилась на варварское войско. И не было, не могло быть спасения от клинка в руке Эннареона, сверкавшего, как тысяча молний, как миллион солнечных бликов на поверхности моря.
Варвары падали один за другим, и, среди криков ярости и боли, превосходя звон вражеского оружия, тонко и чисто звучал меч Каллериана, и это была его прощальная Песнь.
Четыреста восемьдесят пять отлично вооруженных воинов пришло в эту узкую безымянную долину. И никто из них не смог уйти, чтобы рассказать о бесславной гибели орды от руки одного эльфа.
Сквозь пелену соленых слез, Альрин смотрела за боем. Губы ее были искусаны до крови. Долго еще после этого дня на ее ладонях не сходили шрамы от впившихся в плоть ногтей.
Она видела, как число врагов стремительно уменьшается, но ей прекрасно был известен исход боя, где применялись Руны Каллериана.
Наконец, варваров осталось не больше двух десятков. Они бились с отчаянием обреченных, но не могли выстоять против Эннареона. С ног до головы забрызганный кровью, эльф парировал любые удары, уклоняясь от атак, тогда как каждый его ответ нес смерть
Альрин и Эллагир видели, как эльф отер рукавом кровь со лба, взмахнул клинком в последний раз… и упал на колени.
— Бежим! — воскликнула Альрин, но маг уже несся к Эннареону со всех ног, не разбирая пути. Пробегая мимо Лисси и Тангора, он снял заклятье, но приводить его жертв в надлежащий вид не было времени.
— Yerrha equillia! — выдохнул Эллагир, добежав, наконец, до эльфа.
Тот стоял на коленях возле последнего убитого им врага. Из груди, перечеркивая все надежды, торчала рукоять его собственного меча.
— Yerrha equillia! — прокричала формулу Альрин, подбегая. — Yerrha equillia!!! Что ж ты молчишь, будь ты неладен?! Ну же, вместе!
Маги несколько раз синхронно произнесли формулу исцеления.
— Оставьте, — прошептал Эннареон, не открывая глаз. — Этих чар вам не превозмочь. Использовать Руны Каллериана… Это жертва, и она… — эльф сделал вдох, собирая остатки сил, — она должна быть принесена.
— Мы попробуем все равно, — тихо произнес Эллагир, концентрируя сознание.
Он попытался призвать всю доступную ему силу, всю мощь, с которой только способен совладать, чувствуя, как энергия переполняет его, срываясь с кончиков пальцев.
— Передайте Лисси…
— Не-е-ет!!!
Подбежавшая девушка упала рядом с эльфом на колени.
— Я ухожу, — улыбнулся эльф знакомому голосу и, совершив невероятное усилие, открыл глаза, чтобы взглянуть на любимого человека еще раз.
На изумрудную траву с клинка начали падать первые капли крови.
— Пожалуйста… прочти мое письмо! Не забудь!
— Вы можете хоть что-то сделать? — крикнула Лисси чародейке. — Он отдал жизнь ради вас!
Альрин, которая последовала примеру Эллагира и начала собираться с силами, не ответила, чтобы не потерять концентрацию. Кай бурлила в ней, как подземный источник, в поисках выхода наружу. Рядом послышался перестук копыт: это Ниэроиль подошла к своему другу. Эннареон узнал ее и еще раз улыбнулся.
— Kaia faellidh, Nierrohielle, — произнес он. — Vaerh vallirhein, kae-laerrhii!21
Очень бережно и осторожно, словно спящего ребенка, лошадь дотронулась носом щеки эльфа.
— Великий Троар, — прошептал только что подошедший Тангор.
Сонное заклятье Эллагира ударило по нему сильнее, чем по Лисси, и он никак не мог полностью прийти в себя.
— Прощайте, друзья! Эллагир, Альрин… Тангор… Лисси! Не бросайте друг друга… Вместе… вы должны быть вместе… — эльф вдохнул полной грудью.