Город без надежды
Шрифт:
'Ангел', встав так, чтобы мне не было видно панель, набрал код доступа, снял с шеи цепочку и просунул висевший на ней странной формы жетон в небольшое углубление в стене рядом с сомкнутыми створками лифта. Что-то мигнуло, и раздался едва слышный гул. Запрокинув голову, я увидела, что кабина поползла вниз по гигантской шахте, сделанной, как почти всё в Раю, из стекла и металла, причём оба эти материала были чистыми и сверкали. Конкретно это стекло было затемнённым, не позволяя рассмотреть, кто находится внутри кабины.
Наконец лифт остановился, и створки разошлись
– Пошевеливайся, девка. Не хочу знать, что за дела у тебя наверху, но кончай их скорее. И постарайся не попадаться никому на глаза, не хочу получить нагоняй из-за сопливой девчонки. Это не стоит твоих денежек. В случае если всё же сцапают, пеняй на себя.
– И не удержался от назидания.
– Шлюшке из катакомб не место на верхнем ярусе. Там живёт элита.
К элите он, разумеется, причислял себя.
Я нажала кнопку с указывающей вверх стрелкой. Двери закрылись, избавив от выслушивания дальнейших наставлений, и лифт поплыл, плавно отрываясь от земли. Странное чувство. Будто внизу живота образовалась неприятная тяжесть, которая пригибает к полу. Но это быстро прошло.
Я провела ладонью по стеклу. Элита... Те, кто жрут и пьют, и сорят деньгами, обрекая нас голодать, драться за каждый медяк, подыхать от жажды и болезней, когда, доведённые до крайности, мы пьём непригодную воду. Такова была элита, и я гордилась тем, что не принадлежала к ней. Но делала ли меня счастливой эта гордость?..
Изнутри стёкла оказались вполне себе прозрачными. И, прислонившись лбом к прохладной поверхности, я смотрела вниз, на незнакомое с высоты Чистилище. Нагромождения металла, - не такого, как в Раю, а грязного и проржавевшего, - и всё же с верхотуры угадывалась логика построения. Средний ярус был словно по гигантской линейке поделён на квадраты и прямоугольники.
В какой-то миг, когда любопытство было утолено и чувство новизны притупилось, стало страшно от осознания того, что я нахожусь на огромной высоте в тесном замкнутом пространстве, и стоит порваться стальным тросам... или что-то перемкнёт в цепи микросхем... или что там ещё может быть - и лететь мне до земли.
Одной рукой вцепилась в перила, а другой крепче прижала к груди жестяную банку с прахом. Будто бы мёртвый дядюшка Адам смог бы чем-то помочь.
'Тот, кому суждено утонуть, не разобьётся', - сказал он как-то раз.
Почему-то я с раннего детства боялась именно утонуть, даже плакала ночами. В этом не было логики. Я не думала, что это самая страшная смерть, но уж точно одна из самых невероятных. Верити горько усмехалась, - мол, ей бы столько воды, чтобы в ней можно было утопиться. Якобы она умерла бы богатой и счастливой.
Как бы то ни было, спокойствие вернулось, быть может, дядя Адам и вправду придал мне его. Я вновь завертела головой, разглядывая близкий, как никогда прежде, Рай. Там мне глазеть будет некогда, 'ангел' прав. 'Небожителям' вряд ли понравится, если подземная крыска вторгнется на их территорию'.
Лифт выпустил на небольшую выступающую площадку,
Пожалуй, здесь было красиво, хотя бы потому что чисто и на высоту почти не задувало пыль, внизу лежавшую тонким слоем на всех горизонтальных поверхностях, а кое-где образовывающую целые барханы. Здесь были целые улицы и даже площади, сложная система многоуровневых выступов, соединённых мостами и лестницами, а то и вовсе изолированных платформ, недоступных никому, за исключением чредких обладателей летающего транспорта.
Словом, я была далека от любования. Рай - чертовски запутанный лабиринт.
Пониже натянув капюшон и сунув банку с прахом за пазуху, я зашагала по Раю, стараясь держаться в тени. Я совсем не чётко представляла, куда держать путь, но надеялась, что верно выбрала направление. Необходимо как можно скорее сделать дело и вернуться в Чистилище.
Уткнувшись в стену, которая возвышалась надо мной на добрых пятнадцать ярдов, едва не взвыла в голос. Истрепала все нервы, и ради чего? Неужели вся та доступная для меня (условно, конечно же) часть Рая по периметру обнесена стеной, причём высота её такова, что исключает малейшую возможность осуществить задуманное?
Что остаётся: расписаться в неудаче изначально глупого и самонадеянного предприятия, вернуться ни с чем на ту площадку и развеять останки над Чистилищем?
Нет! Я была уверена, дядюшка Адам не захотел бы и после смерти остаться в Городе без Надежды. Я должна была придумать способ.
Если пробраться в жилище одного из 'небожителей', то, возможно, из какого-нибудь достаточно высокого окна...
А Верити? Что с ней будет, если меня поймают? Ведь у неё есть только я. Сомневаюсь, что кто-нибудь поверит, якобы я не собиралась ничего красть или вредить хозяевам. Правда не с тем, кто прав, а с тем, кто имеет права.
Мне казалось, что я одна, но самый чёрный клочок тени под стеной колыхнулся и навстречу шагнул Ублюдок собственной персоной. Темнота скрадывала его уродство, но он будто нарочно встал на самое освещённое место, куда падало пятно света от прожектора.
Не шелохнувшись, я позволила прихвостню Водяного откинуть капюшон с моего лица.
– Снова ты?
– с едва уловимым намёком на удивление спросил он.
– Проведи меня за стену, - сказала, глядя прямо в невидимые за тканью маски глаза. Внутри всё сжималось от страха, но эта просьба больше походила на приказ.
Мне показалось, что Ублюдок усмехнулся.
– Интересно. И какие у тебя планы за стеной, девочка из катакомб?
– Я упрямо сжала зубы, сверля его взглядом. Ублюдок беспечно скалился.
– Что ж, прошу за мной.
Как механическая, я пошла следом. Почти ничего не видя, только маячила перед глазами спина, обтянутая кожаной красно-чёрной лётной курткой. Пару раз нам навстречу попадались какие-то люди - я не смотрела на них, втянув голову в плечи и вновь накинув капюшон, - но, скоро признавая Ублюдка, обитатели Рая убирались с дороги.