Город без надежды

Дементьева Марина

Ни малейшего движения, даже дыхания не слышно. От одного лишь взгляда на стеснённую позу, в особенности на неловко подвёрнутое плечо и свесившуюся до пола левую руку, всё тело ответно начинает ломить.

Пожалуй, что мёртвым Крис выглядел получше недавно ожившего. Привычный мне во всём аккуратный, с иголочки, Крис составлял разительный контраст с собой сегодняшним. От шрамов не осталось и следа, но, судя по неровной щетине, сомнительно, что он вообще удосужился хоть раз заглянуть в зеркало в последнее время...

кстати, сколько прошло времени?

Очнувшиеся чувства откликаются во мне так сладко, что почти больно. Гляжу на него с замирающим изумлением, будучи не в силах постичь всю необъятность сбывшегося чуда. Да и нужно ли? Разве это не одна из вещей, которым следует оставаться за пределами постижимого? В конце концов, разве понять - это главное?

Сама себя не слышу, когда зову:

– Крис...

Инстинкты срабатывают прежде всего. Поначалу он, как и я, не понимает, где находится, но его замешательство длится не больше секунды. Оглядывается, будто с нами должен быть кто-то ещё, но этого человека нет поблизости, и Кристиан решается.

В следующее мгновение он оказывается рядом, напряжённо вглядываясь в моё лицо, словно на нём уже написаны ответы на терзающий его вопрос.

– Виллоу...
– начинает хрипло и с заминкой продолжает: - Виллоу, ты помнишь меня?

Растерянно моргаю, но ответить удаётся почти весело:

– Тебя сложно забыть, Крис.

Его почти зримо отпускает тревога, но он не позволяет едва наметившемуся облегчению взять над собой власть. Крис останавливается в полушаге от меня, смотрит требовательно, с усталым прищуром.

– Раз так, ты в состоянии объяснить причины своего героического бегства. Ход твоих мыслей мне в целом понятен. Но хотелось бы услышать всё в твоём изложении.

Мне до чёртиков хочется обнять его, так, как обнимают дети: крепко-крепко, словно соревнуясь в силе. Обнять и уже никогда не выпускать из рук. И сказать наконец это истасканное, дурацкое, но такое необходимое "я тебя люблю". Но Кристиан с сумрачным вниманием ждёт ответа, и я вновь чувствую себя маленькой девочкой, сотворившей опасную выходку, не укладывающуюся в понимании беспокоившихся о ней взрослых.

Мой взгляд блуждает по окружающей обстановке и останавливается на откупоренной бутылке воды с торчащей из горлышка соломинкой. Крис перехватывает направление взгляда и молча протягивает мне бутылку. Жаль, но его заботливость не избавит меня от необходимости дать ответ. Напившись, усаживаюсь, навалившись на подушку.

Я знаю, что сделала, но по-прежнему чувствую за собой правоту. При том выборе, которым я располагала, я вновь и вновь поступала бы ровно так же. Вот только Кристиан, похоже, полагает, что я вовсе не должна была выбирать. Что ж, быть может, однажды сумею убедить его в обратном. И я прямо смотрю на него.

– Ну же, - непреклонно напоминает Кристиан.

И

я честно собираюсь ответить, но вместо уже готовых слов со всей искренностью вырываются совершенно другие, какие-то детские. Может быть, Крису и достаёт выдержки после всего случившегося учинять мне этот допрос, но я-то вовсе не железная. И я протягиваю руку и касаюсь его взъерошенных каштановых волос.

– Ты такой растрёпанный...

Он на мгновение выходит из роли бесчувственного истукана и насмешливо хмыкает.

– Да что ты говоришь, - саркастично проворчал он.
– Странно, что не седой. Я весь внимание, Виллоу.

Под испытующим взглядом я просто пожимаю плечами.

Я не связывала ему руки собою и отвела подозрение в нелояльности авторитету Водяного. И в итоге ему всё удалось. За эти два с небольшим месяца, наполненные... Даже представить не берусь, во что ему обошлись эти недели, и всё же... Будущее, о котором мы оба мечтали, получило шанс на воплощение. Это настолько очевидно, что и не требует озвучивания.

Главным мотивом для меня всегда оставалось это.

– Я хотела, чтобы ты жил.

И тогда Крис взорвался.

– Чтобы я жил? И как бы я жил, потеряв тебя? Потеряв... вас обоих?

Я уже открыла рот, чтобы ответить на его обвинение, и поэтому осталось только закрыть его, потому что никаких связных мыслей и тем более фраз не остаётся.

– Откуда ты?..
– выдыхаю в абсолютной растерянности.

С полминуты Крис молча смотрит с тем же замкнутым выражением и до меня наконец доходит, что за его ставящей в тупик отчуждённостью скрывается не злость на моё ослушание, а едва контролируемый страх, почти отчаяние.

Крис со вздохом уронил лицо в ладони. Голос его звучит глухо и монотонно сквозь преграду переплетённых пальцев.

– Ты не просыпалась четверо суток. Сто два чёртовых часа. С тобой всё было в порядке, но ты просто не приходила в сознание. Милен сделала все возможные анализы.
– Кристиан поднял голову, обеими руками взъерошив и без того пребывающие в беспорядке волосы. Продолжил с неидентифицируемым выражением: - И сообщила мне важную новость.
– Я продолжала потерянно молчать, и Крис заключил, прожигая меня взглядом: - Надеюсь, ты этого хотела.

Откровенно говоря, я не знала, чего я хотела. Тогда, два месяца назад, я была уверена, что прощаюсь с ним. Я не думала о том, во что наша страсть может воплотиться в будущем. Я была абсолютно уверена, что от моего будущего почти ничего не осталось.

И я неловко возвращаю ему его вопрос:

– А ты?

– А что я?
– иронично откликается Кристиан.
– Мне не восемнадцать. Уверен, что сумею позаботиться о вас обоих.

– Ну, знаешь...
– возмутилась я и выдохнула: - Крис, это правда?