Город богачей
Шрифт:
– Значит, ты меня проводишь? – спросила без задней мысли Аня.
– Да… Я подумал, что ты не знаешь дороги.
Девушка усмехнулась и вынула из кармана телефон, намекая на его абсолютное могущество.
– Ты думаешь, я в картах не разберусь?
– Э… нет, что ты… Если не хочешь, провожать не буду.
– Вообще-то хочу. Пусть все думают, что ты за меня дрался. Это ведь правда?
Она ласково погладила щеку юноши, где из-под пластыря виднелось пятно содранной кожи. Алексей налился краской. Он неуверенно кивнул, а потом спросил:
–
Он соврал. Аня это сразу поняла. Его воспитывали как интеллигента, и ложь противоречила образу, который стремился получить Федор Андреевич, оттого и ложь выглядела так неуверенно. У Ани сложилось впечатление, что травмы он получил не в драке – его просто побили, как боксерскую грушу, и он просто стеснялся в этом признаться. Аня решила ему подыграть. У него и так самооценка ниже плинтуса. Она сказала:
– Помню лишь до того момента, как мне безумно захотелось потанцевать.
– А что потом? Не помнишь совсем ничего?
– Нет. Помоги мне вспомнить.
– Ну-у-у, ты залезла на стол, стала танцевать. Посетители клуба приняли это за диковинку и собрались вокруг тебя…
– Ты почему такой потерянный? – спросила Аня, стараясь поймать взгляд юноши, который он постоянно отводил в сторону. Вид у него был такой, словно он очень старался, но не смог предотвратить что-то ужасное и необратимое, и Аня заволновалась, что действительно могла сделать какую-то серьезную глупость.
– Они… снимать начали. Я пытался тебя защитить, чтобы они не опозорили тебя…
Мысленно, не показывая виду, Аня облегченно выдохнула и сказала с игривой улыбкой:
– Многие говорят, что я хорошо танцую. А ты как считаешь?
– Э… да, хорошо.
– А теперь об этом узнает гораздо больше людей. Скажи, из тех, кто смотрел на меня, кто-нибудь смеялся?
– Кажется, нет.
– Ну вот, значит, у меня сектор «приз».
– Что?
– У нас это означает, что я совершила что-то невероятное, получив расположение большого количества людей. Или что-то в этом роде.
– То есть не стоило их останавливать?
– Нет, конечно, стоило. Я же могла по пьяни, скажем, начать срывать с себя одежду. Это было бы даже для меня слишком.
Алексей ударился в краску. Его правильность и скромность умиляли Аню. Она еще не встречала настолько неиспорченных парней. Он словно прилетел на машине времени из другого века. Юноша растерянно попятился назад и сказал:
– Я… я… прикачу твой самокат.
По мнению Ани, актером он был никаким и скрывать смущение не умел совсем. Она сразу поняла, что собеседник просто убегает от темы.
Он вернулся быстро и сразу же заговорил:
– Вчера ты показывала мне ночной город, а сегодня я увижу дневной. Погрузить твой самокат? Мы можем поехать на машине, если… ты хочешь.
Он явно надеялся, что новая тема вытеснит прежнюю. Ане показалось такое поведение очень милым, и в поддержку Алексея она завершила разговор о клубе.
– Не хочу. Из окна автомобиля смотреть город не так интересно.
Аня взялась за руль
Самокат выехал со двора и двинулся прямиком по новому для Ани району к Юдолевой магистрали. Сегодня Аня не рассказывала о назначении разных зданий, о достопримечательностях и историях, с ними связанных. Время в дороге было потрачено на восстановление событий этой ночи. Алексей с особой тщательностью подбирал слова. Он анализировал каждую мысль, прежде чем ее озвучить, и многие моменты упускал, каждую утаенную мысль Аня улавливала, но виду не подавала. Он не рассказал ей, к примеру, про объятия, правдивую историю побоев или о том, с каким недовольством его отец в час ночи принял гостью. Когда очередь в рассказе доходила до одного из таких моментов, юноша колебался, и эта пауза представлялась Ане пробелом, в котором что-то было намеренно упущено. «Стесняется», – думала она. Она ехала спереди и не видела взволнованного лица юноши, а он, в свою очередь, не видел милой улыбки, расплывающейся на ее лице.
Ане нравилась эта прогулка. Несмотря на то что она нарушила массу правил, установленных в ее семье, она знала: ругать ее за это не будут. С другой стороны, ее это слегка разочаровывало, ведь ради доказательства своей независимости и была задумана вчерашняя экскурсия. Аня не собиралась ничего скрывать от родителей, она не боялась, что что-то может выйти из-под контроля, ведь что бы ни произошло, на ее жизни это никак не отразится: слишком уж богат и влиятелен был ее отец. Эта истина позволяла ей не бояться вообще ничего и быть уверенной в себе и своем идеальном будущем.
Когда Алексей стал рассказывать про вчерашнее возвращение домой, Аня задала внезапный каверзный вопрос, поставивший парня в тупик:
– Мне мама вечером пять раз звонила. А потом перестала. Думаешь, почему?
– П-прости, – сконфуженно промямлил Алексей. – Я не хотел, чтоб твои родители узнали о том, что ты… ну… напилась, поэтому написал твоей маме, чтоб она не волновалась. Но ты не переживай: я не читал твоих переписок, ни с мамой, ни с кем-либо еще, клянусь!
– Да успокойся ты. Знаю, что не читал.
– Знаешь? А зачем спрашиваешь?
– Просто проверяла, врешь ты мне или нет. А ты, оказывается, не такой уж тихоня!
Аня кинула одобрительный взгляд своему пассажиру и увидела, как запунцовели его щеки. Алексей спешно продолжил свой рассказ. Он утаил также и то, как они вдвоем добирались до дома. Он привез Аню домой на такси и на руках донес до своей постели, но этой романтичной сцене было суждено остаться тайной, как и последующему неприятному диалогу с отцом. Он рассказал лишь, что привел ее домой, и о том, что утром достал из почтового ящика приглашение на бал.