Город богачей
Шрифт:
Снова тема поцелуя стала для Алексея острой. Чем гадать, он решил совершить мужественный поступок – написать ей. Но тему поцелуя поднимать не решился, думая, что жизнь все решит и рано или поздно он узнает о чувствах девушки.
Алексей написал: «Привет. Встретимся завтра?» – и стал ждать, нетерпеливо глядя на экран телефона, ожидая, пока она прочитает. За это время он даже не моргал, незаметно для себя склоняясь все ниже над экраном. Глаза уже заслезились. Алексей отвлекся на секунду, зажмурил глаза, а когда открыл, в диалоге уже пришел ответ: «В 18:00 у меня». Текст сопровождал подмигивающий смайлик. О большем и мечтать нельзя было! Расплывшись в улыбке, юноша раскинулся на кровати. Давно ему не было так хорошо! Но стоило расслабиться,
Глава IV
Новый парень Чеканщиковой?..
Уже давно выпал первый в году снег, сильно сократился световой день, а деревья, сбросив свои листья, покрылись мерцающим белым одеялом, прячась от декабрьских морозов. Близился всеми любимый праздник Новый год, и в этот раз все внимание населения Мошногорска переманил на себя предстоящий бал. Он стал главной темой беседы на любых званых вечерах и светских встречах, его активно обсуждали ученики лицея им. А. М. Честолюбцева, и даже те, кого на этот бал не приглашали, не могли оставить его без внимания, страстно желая хоть одним глазком его увидеть. Подготовка к нему требовала времени и в большинстве семей началась за несколько месяцев, занимая собой все мысли будущих гостей праздника. Однако среди них были и такие, для кого бал особенной ценности не имел.
С каждым новым днем пребывания в Мошногорске Федору Андреевичу Иноземцеву все меньше нравились местные люди, их порядки, идеалы и привычки; все больше на него давило лицемерие и подхалимство высшего слоя; и он был все ближе к тому, чтобы согласиться с Аней. Приглашений на бал-маскарад в дом Иноземцевых пришло два, но одно из них так и не было вскрыто. «Я уже увидел все, что мог дать мне этот город», – заявил Федор Андреевич, когда Алексей спросил, почему тот не хочет идти на бал. Спорить Алексей не стал. Он тоже приехал издалека, и местная культура порой вводила его в ступор, но, в отличие от отца, у него было то, что привязывало к этому месту и не позволяло даже помыслить о переезде.
После нестандартной экскурсии по городу Аня и Алексей стали видеться довольно часто. В свой дом Федор Андреевич девушку не пускал, зато дом Чеканщиковых принимал юношу с распростертыми объятиями. Когда Аня сама не инициировала встречи, Алексей выдумывал самые разные предлоги, чтобы попасть к ней в дом: то хотел обсудить с ней новый фильм, то забрать какую-то забытую вещь, то подарить подарок на какой-нибудь никому не известный праздник. Вскоре он понял, что поводы вовсе не нужны, – родители Ани радуются просто тому, что он посещает их дом. Однако было то, что Алексей никак логически объяснить не мог: после прощального поцелуя Ани их отношения не изменились ничуть. Алексей из добрых соображений не касался этой темы, чтобы не спугнуть Аню, но она вела себя так, будто поцелуй в щеку – это самый обычный подарок для каждого встречного и не означает ровно ничего. Она была все так же открыта и весела в общении с юношей, но ее мысли оставались по-прежнему загадкой. Сперва Алексей расстроился, что нового этапа отношений не намечается, но его грусть как рукой сняло, стоило ему подумать о том, что отношения могли вовсе развалиться, однако его поступок, что говорил громче слов, позволил их сохранить, не сбегая из дома. Пусть это не была победа в драке или подъеме тяжестей, но он чувствовал в себе невероятный прилив сил и знал, что он способен на многое.
В один из снежных ноябрьских дней он в очередной раз посетил дом Чеканщиковых. Все-таки заявляться без приглашения или повода ему не позволяло воспитание, поэтому он обеспечил себя достойным предлогом – хотел попросить у Ани танец. Услышав столь элегантный предлог, Елена Евгеньевна поплыла от удовольствия. Она быстро состроила образ благородной дамы. Гордо расправив плечи, как деловитый павлин, она постаралась составить предложение в соответствии со своим статусом
Елена Евгеньевна шла впереди, гордо держа осанку и вздернув нос, словно танец просят у нее. Алексей старался держаться позади и молчать. Оба вошли в комнату Ани после стука.
Хозяйка комнаты сидела за трюмо, и юный стилист, девушка чуть постарше ее на вид, трудилась над прической. Судя по тому, что волны русых волос, гладко расчесанные, спускались на спину, а в прическу девушка забрала лишь пару прядей, работа началась недавно.
Алексей вошел в комнату после Елены Евгеньевны, увидел незнакомую девушку и засмущался. Он не знал, прилично ли наблюдать за девушкой, которая занимается туалетом, или лучше удалиться. Он остановился на пороге, не находя себе места, хотел было развернуться, но Елена Евгеньевна взяла на себя обязанность объявить о его приходе.
Аня не шевельнулась, но Алексей заметил, как ее взгляд в зеркале скользнул к двери.
– Привет, Леша.
Аня улыбнулась своей загадочной улыбкой.
– Здравствуй… Аня.
– Ты что стоишь на пороге? Заходи.
Алексей смущенно шагнул в комнату. Приглашение уверенности ему не прибавило. Он повернуть головой не в ту сторону боялся, не то что задать какой-то серьезный вопрос, особенно в присутствии других людей. Алексей надеялся остаться с Аней наедине, но, похоже, Елена Евгеньевна хотела увидеть романтичный момент, когда ее дочь получит приглашение на танец от самого графа, прямо как дворяночка из далекого прошлого! Она была вдохновлена мыслями о романтике. Возможно, Алексей бы испытывал схожие эмоции, если бы никого постороннего в комнате сейчас не было.
– Твой костюм для бала уже готов? – внезапно спросила Аня, обращаясь к гостю.
– А… Да. Готов.
– А вот мой до сих пор нет.
Аня указала направлением взгляда на стену, что дальше от окна, где в ряд стояли четыре портновских манекена. Алексей их до этого не замечал. Он все время сконфуженно смотрел в пол.
– Угадай, какое из них я хочу надеть на бал.
Юноша рассмотрел платья на манекенах: два из них вполне соответствовали канонам моды XVIII века – спокойные цвета, кружевные оборки, рукава с воланами; одно было черным и казалось легче остальных, из-под юбки виднелись пышные складки крупной черной сетчатой ткани, а на лифе с глубоким декольте в стороны плеч расходились золотистые и фиолетовые перья; последнее платье было кукольно-розового цвета, его украшали шелковые бантики на рукавах, на подоле и на лифе. При взгляде на последнее Алексей решил, что никто в здравом уме его не наденет. Отсюда просится вывод: Аня могла специально пойти на это, чтобы матери насолить.
– Я думаю, вон то, розовое, – предположил юноша.
Аня в голос засмеялась.
– Да ты что! В этом наряде Барби! Да ни в жизни! Почему ты выбрал его? – спросила Аня, все еще смеясь.
Юноша промямлил что-то невнятное.
– Но это все равно лучше, чем в похоронном идти! – возмущалась Елена Евгеньевна.
– Оно не похоронное – оно экстравагантное!
– Не важно! В черном ты не пойдешь!
Аня до этого сидела без движения, и стилист довольно быстро создавала на ее голове чудесное творение, но сейчас она резко развернулась, и стилист от неожиданности вскрикнула и выронила из рук пряди волос.
– Хочешь, чтоб я посмешищем выглядела перед всем городом?
Взгляд Ани, устремленный теперь на мать, казалось, мог испепелить любого, но Елена Евгеньевна дочери не уступала.
– Не нравится розовое – иди в этом! – Елена Евгеньевна напористо подошла к манекенам и дернула волан рукава платья, что казалось самым подходящим для новогоднего бала.
– Ну нет! В таких там будет половина гостей. Не хочу быть на них похожа!
– Это традиционный наряд!
– Я с толпой не сольюсь!