Город богов
Шрифт:
Светлому духу, веру душе,
Чтоб поклоняться в вечности богу
Даже из мира к смерти ушед.
Бог моя сила, бог моя память,
Будь со мной рядом в миг тишины,
Дай прикоснутся к счастью устами,
Полня надеждой последние сны.
Бог судея мой, будь милосерден,
Пусть испытания знают конец,
Немощен буду ль, слаб я иль беден —
Душу мою сохрани, мой Отец…
Юноша с облегчением вздохнул, чувствуя, что паутина начала рваться, соскальзывая, освобождая сознание и тело.
Однако стоило ему увидеть торжествующее лицо мага,
"Ты сохранишь себя… — всплыли у него в памяти слова Ларса. Теперь он понимал, что собирался сказать горожанин — себя, но не тайну!
— Ну вот и все! — с шумом выдохнул старик. — Глупые караванщики! Если они хотели держать все в секрете, то должны были выжечь знание из своей памяти каленым железом!
— Но я ничего не знаю! — вскричал юноша, которому было нестерпимо больно думать, что, пусть не желая того, пусть находясь во власти мага, но он стал предателем.
— Конечно, — по залу разнесся громкий смех. — Но твой учитель! Он знал все! И он говорил с тобой, был рядом с тобой. Ты видел его глаза, в которых было написано все, словно в книге. Ты не способен самостоятельно воскресить в себе память об этом. Но мне… Мне это под силу! Теперь я знаю, что мне делать! Да славится великий и грозный господин Нергал! — твердой решительной походкой, не торопясь, стремясь отметить и прочувствовать важность каждого мгновения, он подошел к древней фреске, изображение на которой совсем пропало, сменившись переплетением тусклых мрачных цветов, отблесков огня и дыхания мрака.
Опустившись на колени, он воздел вверх руки.
Зала затихла в ожидании неотвратимого. Свет поблек, темнота померкла. Прошло мгновение мертвой тишины. А затем раздался громкий, охрипший от натуги голос:
…Мрачен ваш облик, холодны тени,
Что в миг рожденья не знали огня,
Демоны страха, горя виденья,
Духи посмертного в вечности дня!
След ваш мертвящий полнится ядом,
Путь искривлен и лишен тишины,
Тень покидая заклятого града,
Вновь возвернитесь под своды луны!
Уж не осталося силы в заклятье,
Коим низвергнуты были с вершин.
Демоны смерти, раскройте объятья,
В мир чтобы вновь ваш вошел господин!
Воздух вобрал в себя мрак, потек, заструился, словно блестящий черный шелк. Тишина встала мертвой стеной, за которой нарождался гром.
— Что это? — со страхом глядя на происходящее вокруг, спросил Ри, спросил не ради ответа, а лишь для того, чтобы разбить пустоту тиши, в которой беззвучно терялось все, даже шум дыхания и стук сердца.
— Ничто и Нечто! — с торжеством воскликнул Ярид. — В них нет ничего общего с нами, смертными, — его глаза мерцали в лихорадке безумия, поблескивая огненно-красным отливом, когда он продолжал, — поэтому не к чему взывать. Но Их можно вызвать, упросить, убедить… подобрать слова, которые привлекли бы их, заворожили. Эти слова… Нужны века, чтобы найти их, располагая друг рядом с другом с той осторожностью, с которой мастер подбирает драгоценные камни для лучшего из своих произведений. Они — все, что внушает страх, оставаясь
— Матерью — да, но не отцом! — жуткий, вселяющий в душу страх, смех разнесся над залом. — Вперед, дети мои! Прочертите мне дорогу в мир людей!
Тени соскользнули с древней фрески, стекли на пол, чтобы, обретя крылья-невидимки, взметнуться ввысь, разлететься по залу, заполняя его беззвучьем и слепотой пустоты.
По их следам, вниз спустилась самая блеклая из теней, ужасающая глубиной скрытой в ней бездны. Скользнув по полу, она метнулась в сторону служителя, который по-прежнему бездушной слепой грудой плоти сидел на камнях, бессмысленно покачивая из стороны в сторону головой, глядя в одну точку, ничего не видя и не слыша.
Абра вздохнул — и тень вползла в него, словно облачко дыма. Спустя мгновение жрец поднялся, потянулся, повел головой, выправляя затекшую шею…
— Старое тело. Слабое, — раздался низкий, срывавшийся в хрип голос.
— Если господин пожелает… — не смея шевельнуться, обернуться, глядя в одну точку перед собой, едва слышно проговорил Ярид. Его рука шевельнулась в сторону зажатых в тисках ледяных объятий каменных воинов пленников, предлагая богу сделать выбор.
— Разве ты приготовил для меня не это тело?
— Приготовил? — пробормотал маг, не понимая слов гостя.
— Твои мысли столь же путаны и пропитаны страхом, как и слова, — в голосе пришельца из иных миров сквозила усмешка. — Ты звал меня, однако не ждал. Ты произнес слова, вобравшие в себя тайны пограничий, но при этом совсем не знаешь обряда, действуя по наитию… Что ж, может быть, так даже лучше, — задумчиво проговорил он, — мне нравится все неожиданное, изобилующее новыми поворотами… Не бойся, я не сержусь на тебя за незнание. В сущности, ты сделал все верно. Жертвоприношения быстро восстановят и омолодят смертную плоть, соприкосновение с божественным духом придаст великие силы, — глаза на миг закрылись, и Абра… Или, вернее, уже Нергал с блаженством втянул в себя полную грудь воздуха. — Давно я не чувствовал себя настолько живым! — прошептал бог. — Ну-с, — заложив руки за спину, он повернулся к Хранителю, который продолжал стоять на коленях, лишь передвинулся, обратясь к фреске спиной, чтобы быть лицом к грозному гостю. — Ты все еще хочешь мне служить?
— Да, господин!
— Господин Нергал, — поправил тот, — мне приятно слышать свое имя. К тому же, произнося его вновь и вновь, ты питаешь меня своей верой не в меньшей степени, чем принося жертвы.
— Да, господин Нергал! — с готовностью повторил маг, глядя на Него взглядом, полным благоговейного трепета.
Перед ним стояло тело служителя, однако глаз не видел телесной оболочки, слишком уж сильна и могуча была духовная сущность, заслонившая собою все иное.