Город чудовищ
Шрифт:
– Ну, рассказывай, зачем ты к нам пожаловал?
– заговорил Брут, садясь за стол - Что, совесть совсем заела? Ты хочешь сознаться в каком-нибудь преступлении?
Сержант принялся сверлить Данте пустыми равнодушными глазами. Казалось, что эти глаза повидали всё в этой жизни и что их обладателя уже ничем нельзя было удивить.
– Тебе когда-нибудь говорил, что у тебя плоские шутки?
– осведомился Данте.
– Говорили пару раз, - признался Брут, положив на стол огромные, размером с пивную кружку, кулаки - Но кого
– Уж точно, не меня, - сказал Данте - Давай лучше поговорим о живых. Мне нужен Музыкант.
– Странные у тебя, однако, желания, - пробурчал сержант.
– Один тип видел, как вы его прищучили, - пояснил Данте - А ещё он говорит, что вы были без мундиров.
– Мы не надеваем форму на тайные операции, - сказал Брут.
Он выдвинул ящик стола и достал жестяную банку с табаком.
– Я заглянул в ваш "Журнал происшествий", - поведал Данте - А там пусто. За прошлую ночь ваш участок не оформил ни одного ареста. Забавно, не правда ли?
Сержант пожал плечами, подцепил щепотку табака и заложил её за нижнюю губу.
– Только не надо вешать мне лапшу на уши, - попросил Данте - Знаю я эти ваши "тайные операции". Кто ваш заказчик? Кому вы хотите продать Музыканта?
Брут не умел краснеть от смущения. Поэтому он лишь опустил глаза на свои грозные мозолистые руки. За годы службы в страже эти руки не раз ломали носы, сворачивали челюсти, брали "подарки", подбрасывали улики и писали лживые донесения.
– Музыкант отбил девчонку у Левши, - неохотно сознался сержант - Ну, у того самого Левши. Из банды "Висельники".
– Эх, Музыкант, Музыкант, - сокрушенно покачал головой Данте - Умеет же, дурень, наживать себе врагов. А о тебе я был лучшего мнения. С каких это пор ты продаешь людей на убой бандитам?
– Тоже мне "люди"!
– скривился Брут - На этом Музыканте висит с дюжину грабежей. И потом никто не говорит об убийстве. Левша хочет сделать так, чтобы твой дружок забыл о девках. Навсегда забыл. И он хочет сделать это собственными руками.
– Пусть Левша отрежет причиндалы кому-нибудь другому, - предложил Данте - Кому-нибудь, кто мне не нужен. Таких людей в Доках пруд пруди.
– Кстати...
– заинтересовался Брут - А на что тебе сдался Музыкант? Этот бесполезный гёт отродясь ничего, кроме отмычек и бабских сисек, в руках не держал.
– И видишь, к чему это привело?
– воскликнул Данте - Я хочу дать Музыканту возможность исправиться. Ты что не веришь во второй шанс?
– Я верю в преступление и наказание, - ответил Брут.
– А ещё - в задаток и оплату, - добавил Данте.
– Слушай, а давай я сразу отдам тебе ключи от камер?
– рассвирепел сержант - И ты сам будешь выбирать, кого тебе выпустить, а кого - нет.
– За тобой висит должок, - осадил его Данте.
– Я помню об этом, - мгновенно успокоился Брут - Но, пойми, другим стражникам это не понравиться. Им, знаешь ли, нужно кормить
– Ну ты и тип!
– возмутился Данте - И как тебя только угораздило стать законником?
– Мой папаша бывало говаривал "Если ты не умеешь воровать, то иди сторожить", - пояснил Брут - Вот я и послушал старика.
– До меня тут дошли слухи, - как бы невзначай начал Данте -, что "Звезда" пообещала отвалить денег любому, кто остановит Мясника.
– Угу, - подтвердил Брут, жуя табачную жвачку - Одна из девок, которых порезал этот псих работала на банду. "Звезда" посчитала это неуважением.
– Ты можешь идти и получать награду, - заявил Данте - У Мясника случилось божественное озарение. Он понял, что жил неправильно. Мясник завязал с убийствами и ушёл жить в монастырь. В женский монастырь.
– Ты это серьёзно?
– Брут перестал жевать и посмотрел на Данте долгим испытующим взглядом - И что, теперь убийства прекратятся?
– Убийства не прекратятся никогда, - поправил его Данте - Пока на земле не останется всего один человек. Но вот что касается Мясника... Он исчез. Испарился. Растаял как дым. Пуффф! Чёрт, у меня закончились красивые сравнения.
– Почему то мне кажется, что подробностей я не услышу, - предположил сержант.
– Тебе правильно кажется, - подтвердил Данте.
– Этого всё равно мало, - не сдавался Брут - Награда за твоего дружка гораздо весомей.
– Что не так с этим миром?
– сокрушенно поинтересовался Данте - Ну и что ты хочешь, сержант? Благодарность? Поцелуй в щёчку? Моего первенца?
– Ты же у нас умный, - сказал Брут - Ну так убеди меня. Предложи мне что-нибудь ценное.
– Я слышал, что в Доках объявилась новая банда, - сообщил Данте - "Жнецы", кажется.
– Они - никто, - сержант наклонился вбок и сплюнул в урну коричневую от табака слюну.
– Это только пока, - уточнил Данте - Ты сам знаешь, как бывает с этими бродячими псами. Они собираются в стаю и начинают создавать проблемы. Нет, "жнецам" просто необходим урок хороших манер. И я его им преподам. Если мы с тобой договоримся.
Брут на секунду задумался, а потом широко улыбнулся.
– Продано, - сказал он - Забирай свою подружку и проваливай. Я не знаю кого ты решил грабануть, но надеюсь, что дело того стоит.
Когда Данте удалился, сержант Брут вышел в общий зал. Около стойки болтали усатый стражник и новобранец.
– Выпустите этого Музыканта, - приказал сержант - Снеговик выкупил его задницу.
– Чёртов Снеговик, - проворчал усач - Из него мы потеряли хорошие деньги.
– Ты можешь пойти и сказать Данте, что ты не согласен, - предложил ему Брут.
– Да я это так... к слову, - быстро ответил усач - Выпустить, так выпустить.
– А кто он вообще такой? Этот Данте?
– подал голос новобранец - Разгуливает тут, как у себя дома.