Город мертвых
Шрифт:
— «Глуповатого»? — фыркнул Томас.
Связующая избрала новую жертву — архивариус:
— Адвокат тут нашелся! Защищать вздумал. Понимаешь, Альмендо, есть такие вещи, через которые немыслимо преступать. И это вершина аморальности лобызать иконы, даже зная, что ты играешь купца.
— Для достижения результата любые средства хороши, — весьма неуверенно произнёс Томас.
— Нет, нет и ещё раз нет! Должны существовать моральные принципы.
— Какая тут мораль, если Упорядоченное на грани катастрофы?! — обезумел купец.
— Что-то ты поздно вспомнил о судьбе миров.
— Я об этом думал всегда!
— В последние годы ты думал только о барышах со своей торговли! Я-то хоть делом занималась, детишек магии учила, а ты...
— Так мне чего, может, нужно было пойти к тебе деканом?
— Это куда благороднее, чем грязная торговля.
— Я торговал честно! — Томас стал красным как рак.
Рой встрял:
— Вы тут на суше вообще рехнулись.
— Молчи! — прикрикнула Сильвия.
— Не затыкай мне рот, сухопутная крыса!
По изящной женской ручке пробежались серебристые искры. Миг — и моряк сжимал изогнутую саблю; мнилось, клинок из тьмы.
— Хватит!!! — надсадно завопил Альмендо. — Быстро сели!
Команда подействовала. Серебристые искры и тёмная сабля исчезли.
— Увидел бы Волтан, — сухо продолжал архивариус, — он бы нам показал, как ссориться. — И тут же охнул — словно дал о себе знать приступ аппендицита.
— Что? — насторожилась Связующая.
Томас и Рой недоумевали. Альмендо покусывал губы, дыхание сиплое, ногти скребли по столешнице. Вскоре таки сказал:
— Ещё один катрен сбылся.
Не будет одного средь избранных Судьбою, Безумие охватит разум храбрецов, Четвёрке надо стать собою И не смириться с властью подлецов.— Шестой катрен, — ошарашено прошептала Сильвия.
— Седьмой, — поправил архивариус.
Тишина такая, что аж звенит в ушах. Хоть бы кто вдохнул, пошевелился, кашлянул.
Голос вошедшего Саймона пробил ударами набата:
— У вас что-то случилось? А то я чуял, сразу грызлись, а ныне молчат. Вот, думаю, дай зайду.
— Всё в порядке, — заверил Альмендо.
— Ну и ладненько. Главное, чтоб здоровье было. Не то что у меня. — Саймон повернул голову и потёр шею.
— Опять разболелась?
— Угу. Сил уж моих больше нет. И вроде как давно воевал, а после руки того юнца до сих пор шея ноет.
Архивариус глянул на брата, зашептал:
— У него навязчивая идея, что ему в бою свернули шею.
Саймон, однако, услышал:
— Ещё как свернули. Я полдня без сознания провалялся.
Присмирил болтунa купец:
— Ты
— Как скажете, господин Томас, — Саймон низко поклонился и вышел.
— Ну и управляющий у тебя.
— А мне нравится, — сознался архивариус. — Иной раз побалагурить не с кем, а Саймон отлично заливает о былых подвигах. То орков он в чистом поле рубал, то головой в камин их швырял. Порой про торговлю свою болтает. Или как трубочистом работал.
— Он и по крышам лазил? — ошалел купец.
— Ага, лазил. С его слов выходит, разок-де так ухнулся, что доселе с памятью проблемы.
— Оно и видно, — пробурчала Сильвия. — Старик явно не в себе. Уволил бы ты его.
— Не-а, — широко улыбнулся хозяин дома. — Уж больно он мне нравится.
— Ладно, — обронила Связующая. — Что-то нас опять потянуло в сторону. Ещё один сбывшийся катрен — лишнее подтверждение начала решающих времен в судьбе Упорядоченного.
— А я до сих пор не смекнул, кто же написал «Пророчества Последнего Часа».
— Не ты один, Альмендо, — буркнул Томас.
— Динурии их писали, — огласила Сильвия.
— Это не доказано, — возразил купец.
— Сейчас многое принимают на веру, вот и считай, что динурии писали.
— Боюсь, авторство «Пророчеств Последнего Часа» так и не будет установлено, — осерчал архивариус и живо добавил: — По крайней мере, нами. — Помолчав, сказал: — Меня беспокоит отсутствие Волтана.
— Старик мог попасть в неприятности, — став серьёзным, изрёк Рой. — Если уж за мной следили, то за ним и подавно.
— Ты всё-таки считаешь, что на тебя напали не простые грабители?
— Однозначно, не простые, брат.
— О нас не знал никто, — одеревенелым языком промямлил Томас. — В Эйсвероне нет Сил, способных конкурировать с нами.
— Или мы о них не знаем, — зловеще-спокойным голосом произнесла Связующая.
На добрую минуту все четверо лишились возможности говорить. Первым из оцепенения вышел архивариус:
— Если наши покровители не узрели вражьего проникновения в Эйсверон, то противник безумно силён.
— А ты, брат, уверен, что они не узрели?
— Конечно, уверен. Мне б сообщили.
Купец еле слышно зашептал:
— Кто же рискнул перейти им дорогу?
Холодным тоном отвечала Связующая:
— Даже наш немалый разум не в силах мыслить этакими категориями.
— Мы колоссально могучи! А ты говоришь, что не способны мыслить?
— Именно так, Томас. Вне сомнения, мы многое можем. На нас почти не действуют Законы, посему нас и избрали, но мы никогда в полной мере не постигнем сути тех, кто будет реально конкурировать за власть в Упорядоченном. Мы — всего лишь оружие борьбы, не больше. Может, кому-то из собравшихся это неприятно слышать, но это чистая правда. Приходится смириться и действовать в рамках морали, разумея, что ты творишь благое дело.