Город мертвых

Волк Сергей

Возле одной из конюшен пара светловолосых здоровяков расплачивалась с кривоногим конюхом. Тот часто кивал. Бурча, поправлял воротник куцей серой курточки.

— Приятного отдыха! — вслед здоровякам пожелал конюх и поспешил навстречу Тоду. — Заходим, не стесняемся!

Вблизи зверолов получше разглядел мужчину. Губы тонюсенькие, еле видно. Крупный нос по форме напоминал грушу — Тод впервые узрел такой. Правый глаз постоянно косил в сторону.

— Я хочу оставить на содержание мою лошадку, — признался зверолов. — Может, на месяц. Может, на полтора.

— Сейчас все так делают, — известил конюх. — Сперва заплатишь

два сребреника, а когда вернёшься — ещё восемь.

— Многовато.

— А чего скупиться? Из туннелей же с золотишком придёшь.

— А оно там и вправду есть? — завороженно поинтересовался Тод.

— А как же, — поважничал конюх. — Я не знаю, какие там по миру слухи ходят, но здесь-то мне всё видно. Богатств в туннелях видимо-невидимо. Артефакты мешками несут. — Говорил уверенно. Неужто и впрямь туннели завалены драгоценностями? — Я б и сам пошёл, да здоровья нет.

— Убедил, — зверолов протянул два сребреника. Кошелёк почти опустел. Главное, чтобы на ночлег и продукты хватило.

Конюх упрятал монеты в поясной кошель и повёл Тётку к стойлам. Тод направился к гостинице.

Зверолов полагал увидеть побольше посетителей. Зал заполнен едва наполовину. Меж столов изящно лавируют милашки-прислужницы. Клиенты радуются двусмысленным улыбкам не меньше, чем пиву. Толстые колонны квадратного сечения подпирают потолок. Стены обшиты лакированными панелями чёрного дерева. В углу разинул пасть сложенный из речного камня камин. Над ним в овальной рамке пестреет картина, запечатлевшая еловую ветку, на которой расселись снегирь и сойка. Настроение посетителей поднимает играющий на цитре сгорбленный старец в хламиде. Отмеченный бельмом музыкант то и дело задевал струны кончиком козлиной бородки, внося фальшь в мелодию.

Не успел Тод присмотреть себе место, а кухонная дверь отворилась, и к стойке бара подошёл плотный русоволосый трактирщик. По виду — весь в делах. Листал толстую тетрадку. Грифель за ухом. Не желая отвлекать хозяина заведения, зверолов решил позже договориться за комнату. Присел у окошка за круглый столик.

Стройная официантка споро подошла. Выглядела неплохо: тугая коса смоли, пухленькие губки, обрамлённые длинными ресницами выразительные, серые глаза.

— Обед, — заказал Тод и тут же добавил: — И посытнее.

— Сделаю, — проворковала девушка и игриво подмигнула. Небось, думает, что зверолов приехал сюда развлекаться. Ещё в родном Златолесье Тод пользовался вниманием девушек. Да и что греха таить, частенько то с одной, то с другой кувыркался на сеновале. Сейчас же надлежало малость охладить пыл, концентрируясь на исследованиях туннелей. Если удастся отыскать золотую жилу, тогда можно будет дворец отгрохать и поселить в нём целый гарем.

Тод ещё витал в облаках размышлений, а обед уже подали. К брюнетке присоединилась пышногрудая блондинка. Девушки переглядывались, из-под ресничек на широкоплечего зверолова томно посматривали красивые очи, милашки хихикали.

Сумев побороть смущение, Тод буркнул:

— Спасибо.

— Если что, мы всегда на кухне, — промурлыкала блондинка. Официантки тихонько засмеялись и пошли, виляя задами.

Лишь теперь зверолов начал глядеть, что же тут за обед. В глиняной миске паровал рисовый суп. Две краюхи ржаного хлеба. В плоской, как блин, тарелке лежали оладьи. Голубенькая пиала отводилась под сметану. Кружка

полна пива. Тод не смог бороться с любопытством, отхлебнул. Так и есть, водой разбавили. Ну это ещё полбеды. Мяса-то на столе нет.

— Официантка! — зычно позвал зверолов.

Блондинка и брюнетка наперегонки выскочили из кухни. Подбежали и вытянулись как струны. В глазах искрилось озорство. Ведь точно же думают, что купился Тод на их девичьи уловки. Правда, зверолов разочаровал.

— А мяса какого-нибудь нет? — грубовато спросил он.

Прислужницы разом пригорюнились.

— Есть, — промямлила блондинка.

Видать, трактирщик был одарённым человеком. Несмотря на то, что писал в тетрадке, умудрился уловить все детали общения официанток с клиентом.

— Бесстыдницы, — не грубо, но сварливо пожурил он девушек. — Только и умеете, что глазки строить, а о сытном обеде забываете.

Прислужницы совсем сникли.

— Вот выпорю вас, — продолжал трактирщик, — тогда поймёте, что работа это вам не развлечение.

Взбучка подействовала. Брюнетка принесла жареную курицу. А напарница подала тарелку варёной картошки с подливой и паприкой.

Тод приступил к кушанью, мимолётом осматривая посетителей. Старался не очень и глазеть. А вдруг посчитают за воришку? Публика разномастная. Пуще всех выделялся громадный рыжий детина с лицом исполосованным шрамами. Таких парней и называли варварами. Наверняка из самого Роффа прибыл. Возле здоровяка-северянина приткнулась пара светловолосых мужчин. Оба комплекцией не уступали Тоду, но рядом с варваром смотрелись хило. За длинным столом толстощёкий старикан заливал какую-то байку. Гортанные смехи свидетельствовали о популярности рассказчика. Возле камина царила атмосфера азарта. Воздух прямо-таки трещал от накала. Чудилось, четверо мужчин жили в неком обособленном мирке, в мирке, где знамение бога — гремящие в стаканчике кубики. Вот поставленные на кон монеты загрёб плутоватого вида юноша с лицом узким, как клинок сабли. А вот уже удача заглянула к бритому крепышу. Лопоухий старик поморщился, узловатая рука выудила из кармана медяк. Последний игрок чернее грозовой тучи. Ему и в повседневной жизни не везло — глаза нет, кончик носа отсечён. Одноглазый кинул на кон кожаную куртку. Тод ухмыльнулся и продолжил есть суп.

Хохот мужчин, слушающих байку, совпал с бранью одноглазого. Тот матерился так, что дал бы фору Фазилю, угодившему в кучу навоза.

Одноглазый швырнул на стол рубаху, и посетители получили возможность лицезреть изрезанную шрамами от батога спину. Скорее всего, прошёл каторгу в Серебряном Хребте.

Фортуна вновь не улыбнулась одноглазому. Рубаху забрал юноша.

Проигравшийся любитель азарта до крови прокусил губу.

— Одолжи денег, Баир, — попросил он у крепыша.

— Чем отдавать-то будешь? — хмыкнул тот.

— Матушкин сервиз продам.

— Ты ж его на прошлой неделе пропил.

Одноглазый поскрёб затылок.

— Первый мешок золота из новых туннелей — твой.

Крепыш расхохотался:

— Ишь как губу раскатал.

— Одолжи! — побагровел одноглазый.

— Умерь пыл.

Уже весь трактир наблюдал за перепалкой, грозившейся перерасти в потасовку. Игра цитры оборвалась. Толстощёкий балагур приутих. Рыжий варвар в предвкушении мял кулаки. Тод разглядел, как под столом в руке юноши блеснул кинжал.