Город пропащих
Шрифт:
– Погреб у меня там, - пояснил Игнат. Вниз вела грубо сколоченная лесенка. Сначала по ней спустился Глухарь, а за ним следом и Федор. Он подумал, что там придется стоять пригнувшись, но внизу оказалось довольно большое помещение. Старик вытащил из кармана фонарь, посветил, и Федор увидел впереди узкий проход. Именно туда устремился Игнат.
Проход был тесный, Федор, идя боком, почувствовал, что стены его выложены камнем.
– Это что же такое?
– спросил он.
– Неужто ты вырыл такой схорон?
–
– отозвался Глухарь.
– На этом участке, видно, большой дом стоял. Когда я в пятидесятые годы в здешних краях впервые объявился, тут стрелочником мой свояк работал, от него это место ко мне и перешло, когда я в последний раз освободился и решил завязать. Свояк в Коломне осел, а я на переезде остался. Свояк говорил, что когда он в сороковые годы здесь работать начинал, сразу после войны, то еще кирпичный фундамент торчал и стены. Бомбили, знать... Железная дорога-то рядом. А подвалы остались.
И они действительно скоро очутились в просторном подвале. Щелкнул выключатель, и под потолком, до которого можно было достать рукой, зажглась яркая лампа, осветив старый, позеленевший кирпич стен. Посередине стоял большой, крепко сколоченный стол, а рядом - несколько табуреток.
– Ого!
– сказал Федор.
– Бомбоубежище!
Но когда он взглянул на то, что лежало на столе, то потерял дар речи.
– Вот так, Федя!
– скромно сказал старик.
– Теперь ты понял, чем я на досуге промышляю? Сначала так, баловался, а теперь хоть из пыли, хоть из дерьма такое изделие могу испечь, что мало не покажется...
Федор перебирал в руках разноцветные проволочки, батарейки, на одном конце стола в аккуратной коробочке тикало несколько будильников. В банках и колбах переливались яркими красками какие-то порошки, жидкости, лежали стопочкой завернутые в вощеную бумагу плотные брикеты. Были тут несколько спиртовок, реторта с резиновыми трубками, множество газовых баллончиков, а также полный набор слесарных инструментов. Около стола возвышался плотно закрытый шкаф.
– Да ты алхимик, дядька Игнат!
– Федор хотел пошутить, но не получилось, серьезным делом занимался старик.
– Мне давно Мишка помогает, - объяснил Игнат, - я в этой химии не петрю ничего, все по наитию. В зоне со мной сидел один, ну, так, на досуге балакали... Большой человек был, ученый. На фронте этим занимался, в партизанах. А я памятливый. Мишка-то в химии голова. Вот вдвоем и колдуем. Могу с наперсток подарочек сделать, а рванет по высшему классу.
Показав свое хозяйство, Глухарь заторопился назад. Федор шел за ним и размышлял о том, что не случайно, совсем не случайно старик раскололся. Не похвастаться хотел, а прямо намекнул на то, что должен бы сделать Федор.
Они вышли в сад. Уже совсем смеркалось. Игнат задвинул лаз плитой, укрыл соломой, сверху положил решетку, поставил на место ведра
– Думай, паря, думай, - бросил Стреляному. Когда Федор уже прощался с ним у калитки, из сгущающейся темноты со стороны линии послышались быстрые дробные шаги. И через несколько минут перед ними выросла фигура Мишки. Парень был явно взволнован.
– В Москве опять потеха, - сказал он после приветствий.
– Купца разжаловали. Мне из его охраны один шепнул, что всех их рассчитали. Уматывает Купец за бугор со всем семейством.
– Ага, - злорадно усмехнулся Игнат, - испортил он им игру. Ты, Федор, смотри...
– Я что, - засмеялся Стреляный, - я птица мелкая... Но твой намек я понял, дядька Игнат...
"Золотое руно" оказалось скромненько отремонтированным двухэтажным особняком за высокой решетчатой оградой. Все окна в доме были закрыты жалюзи. Парадный въезд был заперт, и потому Федор подошел с переулка. Здесь располагалась кали-точка, а в ней было установлено переговорное устройство. Федор нажал на кнопку. Ему никто не откликнулся, но из боковой двери дома вышел мужик в кожаной куртке и направился прямо к калитке.
– Кого надо?
– без всякого любопытства спросил он, но глаза цепко скользнули по фигуре пришедшего, затем по пустынному переулку за спиной Федора.
– Мне сказали прийти...
– Федор помялся, имя Мирона называть не следовало.
– Передай, что Стреляный здесь.
Лицо мужика не выразило никаких эмоций, он повернулся и пошел снова к особнячку, скрылся за дверью.
Федор ждал, наверное, минут пять. Он успел выкурить сигарету, слоняясь вдоль ограды, и заметил две телекамеры, установленные на деревьях в садике вокруг особнячка. Их мертвые пустые глазки охватывали подъезды к дому.
– Эй, - окликнули его сзади. Тот же мужик стоял у приоткрытой теперь двери.
– Заходи!
Федор толкнул калитку. Она открылась, и он вошел во двор. Замок щелкнул за ним.
В темноватой прихожей, где он очутился, его ждал молодой человек, которого он видел в "Марсе" и кому так понравился горящий вместе с Кротом и его товарищами автомобиль.
– Долго же ты шел, - усмехнулся он, разглядывая Федора и не подавая руки.
– Дорожка у меня дальняя, - усмехнулся Федор.
– Оружие есть?
– коротко спросил его появившийся буквально из ниоткуда охранник.
– Обыщите...
– коротко приказал молодой и добавил: - Уж извини, порядки такие.
Федор пожал плечами и дал себя обыскать. Как ни странно, но на нож они не обратили внимания. Их, видно, интересовало только, есть ли у него "пушка".
Следом за молодым мужиком он прошел по длинному коридору; в самом конце его оказался небольшой холл. Там они и сели в мягкие кожаные кресла перед небольшим стеклянным столиком.