Город темной магии
Шрифт:
На Сару накатило головокружение. Комната начала менять очертания. Уловив краем глаза движение, Сара повернулась и различила в полумраке библиотеки живую женщину. Она сидела возле стола, просматривая содержимое портфеля. На ее ногах были красные туфельки. Цвет оказался настолько ярким, очертания женщины настолько резкими, что у Сары заслезились глаза.
– Невероятно, – пробормотала женщина.
На ней было то самое платье, обрывки которого Сара видела на скелете, но сейчас ткань была еще целой. Сара старалась сконцентрироваться: она ощущала
– Я тоже, – отозвался призрачный молодой человек. – Просто потрясающе! Настоящая сокровищница!
Теперь Сара смогла разглядеть его костюм: серый с искрой, с широкими отворотами, припорошенный пылью на плечах и с подмоченными обшлагами.
Возле ее ног опять появился Максов дед. Он уже успел снять мундир с тела нациста.
– Боже, прости меня! – воскликнул он.
– Ты только посмотри! – вскричала женщина в красных туфельках. – Служебные записки, телеграммы, письма… корреспонденция Джона Пейсли! Ты понимаешь всю ценность находки? Здесь есть свидетельства того, что Пейсли был связан с КГБ! Значит, именно КГБ был замешан… – Женщина широко раскрыла глаза.-…КГБ организовал убийство президента Кеннеди!
Ее взгляд сверкал.
– Мы возьмем документы с собой, – проговорила она, беря бумаги. – Моя карьера обеспечена.
Сара поежилась: она узнала в молодой женщине себя. Такие же амбиции… Такая же откровенная потребность доказать, что ты чего-то стоишь. Доказать ИМ ВСЕМ.
– А если нас поймают? – спросил юноша. – Они обыскивают багаж каждый раз, когда мы выписываемся из гостиницы. Мне бы не хотелось оказаться в тюрьме по эту сторону железного занавеса… Слушай, подожди-ка меня. Я хочу сходить за Йозефом.
Не надо, подумала Сара, одумайся, ты подвергаешь себя опасности!
…Макс спускал труп нациста в подземный ход. Снизу, из люка, послышался женский голос:
– Я боюсь!
Женщина была англичанкой.
– Давай, быстро, – произнес Макс. – Мы дотащим его до места, где лаз соединяется со рвом.
– Если они узнают, что это сделал ты…
– Нам нужно бежать, и немедленно, – прервал ее Макс. – Иначе нас убьют. Но с библиотекой ничего не случится. Когда война закончится, мы вернемся.
Внезапно с другого конца комнаты донесся душераздирающий крик. Сара обернулась. Женщина, прижавшись к стене, колотила в нее ладонями и выла:
– Нет, нет, нет, нет, нет! Выпустите меня! Перестаньте!
Теперь Сара услышала душераздирающие вопли, звучавшие с другой стороны. Мужчина кричал от боли. Судя по всему, его пытали. Это было невыносимо.
Женщина продолжала биться и рыдать. Она попыталась взломать дверцу люка, но та была заперта снаружи.
– Прошу вас! – молила женщина. – Не мучайте его! Мы никогда никому не расскажем о том, что были здесь!
Снова вопли. Женщина опустилась на пол, сотрясаясь в рыданиях. Она закрыла руками уши, но не могла заглушить стоны своего молодого спутника.
События в комнате начали путаться и скользить, то возвращаясь в прошлое, то вдруг перескакивая вперед. Вот Макс стреляет в нациста… Женщина вешается на потолочной балке… Макс затаскивает в комнату коробки, книги; кладет в нагрудный карман портсигар… Неожиданно в комнате появился кто-то новый. Он почти не смотрит вокруг, интерьер его не интересует. В его руке – знакомый портфель.
– Moi strakhovy polis, – говорит он.
Мужчина кладет портфель на стол и берет узкий предмет, завернутый в ткань: ацтекский амулет-флакон. Мурлыча себе под нос, покидает комнату. Он напевает вариации Диабелли.
Макс в смятении читает известие о смерти Масарика, оставляет газету на столе. Женщина вешается на потолочной балке. Макс стреляет в нациста. Женщина колотит ладонями в стену. Макс стреляет в нациста, еще раз и еще раз. Сверкает фотовспышка. Юноша за стеной вопит от боли. Русский кладет на стол портфель и берет ацтекский амулет… Это было все равно, что смотреть одновременно шесть фильмов на ускоренной перемотке.
Сара ощутила себя погребенной под слоями прошлого.
– Сара? – произнес знакомый голос.
Сара подняла голову. Посреди комнаты, в которой сменялись видения, застыла неподвижная фигура.
Это была ее мать.
Глава 39
– Мама? Что ты тут делаешь? – спросила Сара.
Ее мать была совершенно реальной, в своем обычном бледно-голубом велюровом спортивном костюме и белых кедах.
– Пришла сказать тебе, что ты потаскушка, – ответила она спокойным будничным тоном. – Иди-ка, обними меня.
Что за…
Сара отпрянула: ее мать, в руке у которой внезапно оказался кухонный нож, бросилась на нее. Сквозь нее. А потом распахнула крылья – плотные, кожистые крылья – и взлетела. Сара закричала. Птицеподобное существо с лицом ее матери принялось клевать ее в голову. Сара упала на пол.
«Мне это мерещится», – повторяла себе Сара. Однако если это видение, то откуда оно взялось? В ее прошлом ничего подобного не было.
Она посмотрела вверх – над ней склонился профессор Щербатский.
– Ты подавала такие надежды, – проговорил он, вздыхая. – Я весьма разочарован. Ты абсолютно никуда не годишься.
Змеи – тысячи змей – посыпались со стен и, извиваясь, заскользили по комнате. Сара взвизгнула и заметалась по полу, она приказывала себе не бояться, но у нее не получалось.
Черты Щербатского расплылись, и он превратился в Бетховена, который плюнул ей в лицо.
– Ausfall! – рявкнул он по-немецки. «Неудачница!»
Стены начали таять, затем вращаться, и Сара почувствовала, что лежит на потолке, а не на полу, и не могла понять, почему она не падает.