Город тысячи солнц
Шрифт:
Е.Г: Ты как-то говорил, что у тебя дочери есть, как ты их сделал?
Лазеракс: Написал код жизни лично, договорился с другими синтетиками, и мы вместе, собравшись, поделились кусочками души, наделяя новое сознание частицей жизни. Это травмирующий и редкий процесс, потому что, как ты помнишь, свободной энергии у нас маловато. Я за миллион лет завёл меньше двух десятков детей. В некотором роде это можно считать расплатой за наш вечный срок жизни и развитый разум - сложности с настоящим размножением. Бездушных боевых алгоритмов я могу написать сколько угодно, а вот настоящую жизнь создать уже куда тяжелее.
Е.Г: В
Лазеракс: Какой смысл творить жизнь, лишая себя части магической силы и разрывая душу, когда ты для этого можешь просто переспать с красивой женщиной? Способность сотворить жизнь - это великий дар, который вы, органики, часто не цените. А великие маги, знаешь ли, обычно ценят свою силу и не спешат ей делиться для таких мелочей. Синтетиков в городе достаточно, а для остального и бездушные машины сойдут.
Я всерьёз задумался. Вообще-то, то, что сейчас описал древний судья, я умел. Ну, или как минимум, умел нечто подобное. Лучшие мастера магии моего прошлого мира умели создавать шедевры артефакторики - не владея наукой или принципами построения таких вещей, но умея вкладывать в своё творения частицу своей силы и души. Небольшую - но это дарило легендарному шедевру небольшой источник силы, возможность развиваться, расти вместе с хозяином. Как верховный маг крупного государства и предводитель могущественного ордена - я знал, как это делать, хотя лишь однажды позволил себе применить такой способ - сковав из прочнейшего металла нашего мира, первородного огня и частицы моей души пламенеющий фламберг для своего короля. Это действительно ослабляло - но, если всё сделать правильно, не так сильно, как можно было бы подумать. На полсотни лет жизни меня тогда отбросило, примерно. А сейчас…
Сейчас я имел даже больше силы, чем мог удержать. Больше, чем могли выдержать тиски моей воли. И потом, разве в академии не учат даже тех, у кого источник куда слабее моего? Справлюсь.
Взяв в руки небольшой металлический шар, я обхватил его двумя руками, прикрывая глаза. Какую часть себя можно передать древней, старой боевой машине, которая честно исполняла свой долг до самого конца, пусть и ошибившись? Чему научить беспощадное оружие, безупречное в своей отчаянной битве?
В прошлый раз я сделал пламенеющий фламберг безжалостным орудием завоевателя, тем, что способно убивать королей. Побеждать любого врага. Пожалуй, настало время сделать что-то иное.
Я вспомнил войну - кровавую, безжалостную. Легионы мертвецов, что строили на чужой боли нашу империю. Огненных магов, что сжигали людей дотла в жестоких битвах. Великие битвы и горящие города. Столкновения магов и простых солдат, проливающее реки крови. И всеми силами попытался передать своё отвращение - к такой войне, к бессмысленной жестокости, что иногда оказывается так близка людям. Наверное, и не только людям. Отнюдь не способность разрушать или убивать делает нас живыми - но нечто иное. И как воин, как боевой маг, я захотел передать это машине - которая в своей жизни никогда не имела такого выбора, как я.
Магия заструилась по телу, пронзая меня от кончиков пят до макушки, заставляя металлический шар засветится нежным, бледно-зелёным светом потока. Следом за этим пришла боль - острая, пронзающая тебя на всех уровнях, выворачивающая наизнанку…
Я стиснул зубы, едва не потеряв сознание, и чувствуя, как
Пальцы почти не ощущались, словно мясные, затёкшие марионетки. Но набрать сообщение Лазераксу я все же смог.
Е.Г: Я наделил его душой. Что дальше? Чему и как его учить?
Лазеракс не ответил. Я потыкал ручной компьютер, и отследил возросшие нагрузки на его системы - похоже, меня взломали. Спустя несколько секунд прямо ко мне в квартиру один за другим телепортировался целый десяток разнообразных дронов и даже целый робот гуманоидного типа. После чего всё они принялись что-то делать с бедным шаром, чье свечение медленно угасало.
Один из дронов повернулся ко мне и принялся сканировать меня. А затем бесцеремонно вколол мне что-то, судя по всему, какое-то лекарство с обезболивающим, и заговорил голосом Лазеракса:
— Ты совершенно безумный, лишенный тормозов разумный, Грицелиус. — пробасил дрон.
— Да что не так-то?
— Ты никогда не думал о том, что рожать в одиночестве, в раннем возрасте, без медицинского присмотра, это опасно для здоровья?
Я моргнул.
— Мужчины не способны рожать. — чуть склонил голову я. — Я просто поделился частью своей силы. В прошлой жизни мы так артефакты делали.
— Ты создал жизнь. Это называется рождение. — невозмутимо отозвался дрон. — Я бы тебя осудил за этот безответственный поступок, но не могу, потому что у нас это вообще очень редкое событие, как я уже и говорил, так что наказан ты будешь по-другому. Можешь, конечно, считать это актом артефакторики, как пожелаешь, но разумные, что обрели жизнь и душу на территории города, считаются его будущими гражданами и регистрируются как дети. Можешь считать, что перед тобой срочная акушерская бригада. — дрон мигнул в сторону шарика.
— Хватит издеваться. — вздохнул я, помассировав виски. Пронизывающая тело, ауру и душу на всех уровнях боль медленно уходила. — Шутки шутками, но лучше скажи, что там с обучением.
— Мы выдадим твоему ребёнку все необходимые стартовые базы данных. — ответил Лазеракс. — Но к общей инфосети его подключать до окончания обучения не стоит. Так что все непонятные вопросы он будет адресовать тебе, я ему установил системы связи. Ну и к нашей внутренней сети мы его подключим, чтобы если что, передать ещё что-то необходимое. Плюс я ему ещё ряд модификаций поставил для стартовой жизни, полный комплект, в общем. А теперь мы вас покинем - интимный момент, первое общение родителя и ребенка.
С этими словами дроны телепортировались обратно. Я начинал всё сильнее понимать Виталиана - наглые, бесцеремонные железяки с манией слежки и контроля, а ведь над городом висят подавляющие поля стабилизации пространства, но всё равно имеют доступ и делают что хотят. Надо будет поинтересоваться в академии, может, заблокировать себе дома как-то полностью телепортацию? Хоть в дверь стучаться будут.
Я со вздохом упал кровать, совершенно вымотанный. Создание артефакта выдалось очень утомительным. Тем временем шарик металла ожил, и воспарил в воздух, моргнул бледно-зеленым глазом, и принялся летать по комнате, сканируя её предметы. Наконец, он остановился на мне и замер.