Город тысячи зеркал 2. Фалькон
Шрифт:
Элемрос тоже дружелюбно покивал в ответ на уже к нему обращенные приветствия.
– Как видишь, фатумлимор можно найти в любом возрасте, – продолжала тем временем Фел, – но самое интересное здесь другое.
Элемрос посмотрел туда, куда она показывала и увидел огромную колонну из серого камня, рядом с которой неподвижно стояла статуя рыцаря в тяжелых доспехах. Руки его были сложены на груди, а из-под опущенного забрала струился едва заметный свет. Присмотревшись, Элемрос понял, что такие колонны и статуи стояли по всему периметру зала.
– Их двенадцать, –
– Фатум-лорды – статуи? – удивился Элемрос.
– Статуи? – фыркнула Фел. – Даже не знаю, расскажи своему лорду во время церемонии, может ему даже польстит, что его выправка настолько хороша, что ты принял его за статую.
– Впечатляет, – сказал Элемрос. – А что…
– Тс-с-с, – прошипела Фелисия, закрывая ему рот рукой. – Твоя любовь говорить будет.
Элемрос подавил в себе сильное желание укусить эту самую руку, но переборол себя. Шум в зале стих и толпа в центре расступилась. Илория стояла на свободном пятачке, делая успокаивающие жесты, чтобы погасить последние, все еще звучащие голоса. Стоявший за ее спиной в толпе Ламбриль заговорщически подмигнул Элемросу.
– Приветствую всех, кто меня видит и слышит, – голос Илории звучал четко, ясно и невыносимо чарующе. – Всем, кто меня не видит, навострите уши, что ли.
Илория улыбнулась. В толпе раздались смешки, а Ламбриль не стесняясь в голос расхохотался.
– Вы все здесь не просто так, – серьезно сказала Илория, перестав улыбаться, но сохраняя дружелюбное выражение лица. – Камни озера Лимор не попадают к случайным людям, равно как и мои сестры-бастерии не приходят на зов без причины. Давайте поаплодируем тем, кто подчас рискует жизнью, чтобы призванные нашли свою судьбу.
Гром аплодисментов раздался сразу же вслед за этими словами. Элемрос улыбнулся и тоже старательно захлопал, глядя на зардевшуюся Фелисию.
– Наш город называется городом тысячи зеркал, – продолжила Илория, когда вновь воцарилась тишина, – хотя сколько их на самом деле… фиг его знает.
Снова послышались смешки, а Элемрос подумал, что Илория здорово умеет, что называется, держать аудиторию.
– Каждый из вас вскоре услышит и увидит то, что навсегда изменит его, – Илория снова посерьезнела. – Но эти изменения похожи на те, что проходит яблочное зернышко, когда начинает прорастать. Я верю, знаю и убеждена, что из всех вас вырастут… те еще фрукты.
Элемрос вновь расхохотался вместе со всеми.
– Удачи вам на пути, – Илория склонила голову. – Пройдите его так, чтобы мы снова смогли с вами встретиться.
Элемрос с трудом проглотил подкативший к горлу комок. По счастью, совсем раскиснуть ему не дали. Илория отступила в толпу, а ее место занял Ламбриль.
– Дети алмаза! – воскликнул он, вскидывая руку и показывая на одну из колонн.
«Статуя» резко опустила руки и на ее груди ослепительно вспыхнул большой камень, вставленный в доспехи на левой стороне груди. Множество криков раздалось из толпы и множество вспышек холодного света с разных сторон на мгновение осветили лица призванных.
– Приветствую
Толпа пришла в движение. Отовсюду к колонне, озаряемой светом камня на груди фатум-лорда, потянулись люди.
Рыцарь поднял левую руку и постучал костяшками пальцев по колонне. Массивный серый камень пришел в движение. Сначала по его поверхности прошла рябь, словно твердь внезапно превратилась в воду. Секунду спустя волнение успокоилось, но поверхность колонны уже больше походила на сгусток тумана, непонятно как сохранявшего форму. Элемрос увидел, как подбадриваемые своими бастериями призванные один за другим исчезают внутри камня, словно заходя за ширму в примерочной кабинке.
– Дети изумруда, – громко провозгласил Ламбриль, едва лишь последний из «алмазов» исчез в глубине колонны.
Снова вспыхнул камень на груди другого фатум-лорда и снова такие же вспышки зеленого света озарили лица очередных призванных.
– Приветствую вас, дети изумруда, – Ламбриль вновь поклонился. – Пройдите к вашей колонне.
– Это что за отбор? – прошипел Элемрос, стараясь не шевелить губами.
– У каждого из вас, – так же тихо прошипела Фел, – фатумлимор определенного типа. Двенадцать типов камней по числу обитаемых вселенных.
– Как-то это странно.
– Притихни, – рассердилась Фел. – Скоро твоя очередь.
– Дети агата, – провозгласил Ламбриль.
И дальше все так и продолжалось. Ламбриль поочередно назвал жемчуг, янтарь, хризолит, лазурит, гранат, бирюзу, рубин и аметист. Призванных в зале становилось все меньше и меньше. Элемрос с интересом рассматривал проходивших мимо него призванных, ему удалось даже увидеть того самого темнокожего парнишку, чей камень откликнулся на рубин. Элемрос помахал ему, тот радостно ухмыльнулся и махнул в ответ.
– Аквамарин, – усмехнулась Фелисия. – Остался только аквамарин. Так что камень твой мне уже известен. Ну никакой интриги с тобой.
– Дети аквамарина! – воскликнул Ламбриль.
Фатум-лорд, стоявший всего в нескольких метрах от Элемроса опустил руки. Камень на его груди вспыхнул словно луч солнца, прошедший сквозь морскую воду.
– Кажется пора прощаться, – странным, сдавленным голосом сказала Фелисия. – Послушай, Элем… я хотела…
Она умолкла сразу же, как только повернулась к Элемросу. Тот стоял и в немом ужасе смотрел на камень, висевший у него на шее.
– Я не понимаю, – прошептал Элемрос.
Камень не светился. Он оставался таким же черным и холодным, как и все время до этого.
Призванные проходили мимо Элемроса и Фелисии, некоторые даже слегка задевали их плечами, но не останавливались. Бастерии покидали дневной этаж, поднимаясь по лестницам наверх, как только те, кого они привели в город исчезали в глубине колонн. Вскоре в зале кроме Элемроса и Фелисии остались лишь двенадцать неподвижных фигур, снова сложивших руки на груди, Ламбриль и Илория.