Город заблудших

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

Перевод– Euphony.

Редактирование– Nikitina.

(Иллюстрации Шона Филлипса)

Джо Сандей – головорез-наемник. Босс посылает его убить нового таинственного делового партнера, однако цель наносит ответный удар, да так, как Джо

и представить себе не мог. Его убивают, возвращают к некому подобию жизни, и Сандей сразу оказывается в гуще погони за древним камнем, который дарует бессмертие. Получив камень, он будет жить вечно. А без него превратится в непотребную гниющую декорацию к фильмам Джорджа Ромеро.

Однако за камнем охотится не один Джо. В очереди за артефактом – спятивший колдун-нацист, карлик с острыми как бритва зубами, помешанный на сексе демон-бармен, невероятно могущественная ведьма, взявшая под свое крыло бездомных вампиров, и одна прекрасная незнакомка, у которой могут быть все необходимые ответы. Конечно, если Сандей сумеет выяснить, какую роль играет она во всей этой неразберихе.

Не пройдет и недели, как Джо узнает, на что готовы пойти люди ради бессмертия. И как долго могут лелеять ненависть.

Бросив куртку на барную стойку, я сажусь на красный виниловый табурет рядом с Хулио. Он пьет уже шестую рюмку, а еще даже не полдень. Пустые как попало стоят перед ним. Хулио любитель текилы. Предпочитает «Патрон», а если такой нет, заливается «Куэрво» [1] . Я больше по шотландскому виски. Потому и заказываю черный «Джонни Уокер», чистый.

– Какого ты приперся, Джо? – спрашивает Хулио, покосившись на меня мутными глазами.

Кроме нас и бармена, здесь никого нет. «Гриль-бар Генри» на Магнолия-авеню не самая страшная забегаловка в городе, а лучше в Северном Голливуде все равно не найти. Здесь все из красного кожзама с медными нашлепками. Смахивает на ад, будь Сатана лабухом в кабаке. Хулио завсегдатай. Если не работает со мной и не сидит с женой, Мариэль, дома, то приходит сюда пропустить стаканчик-другой.

– Хотел спросить тебя о том же, – говорю я. – Вчера ты должен был зайти к Саймону. С итальянцем поговорил? Камень у тебя?

Саймон Паттерсон – наш босс. Та еще британская сволочь. По его указке мы ломаем ноги, суем в миксер пальцы и другие части тела, если нужно. Мы знаем свое дело, а он хорошо нам платит.

– Ага, поговорил, – отвечает Хулио.

– А камень? Нашел?

Он качает головой. Супер. Камня нет, а он уже накидался в хлам. Хулио смотрит куда-то вдаль, потом снова на меня с неясной мольбой во взгляде:

– Я так не могу, старик.

– Как так?

– Вот так, – он снова качает головой и смотрит на свои руки. Хватает меня за шиворот и подтягивает к себе. – Это навсегда, мужик. На гребаные

веки вечные. А я так навсегда не могу. Не могу, твою мать, и точка.

Лады, не время тыкать в бешеного медведя палкой. Я отдираю от себя руки Хулио. Осматриваю его с ног до головы. Выглядит он дерьмово. Налитые кровью глаза. Руки трясутся. Явно не спал. Весь какой-то нервный. Напуган до смерти, а это и меня выбивает на хрен из колеи.

Хулио – самый здоровый филиппинец из всех, кого я знаю. Метр восемьдесят восемь. Крутой до мозга костей. От груди запросто жмет сто шестьдесят кило. Полинезийцев лупит забавы ради. Как-то я совершил ошибку и встал с ним в спарринг. Закончил на лопатках с сотрясением и выбитым зубом. Если уж Хулио боится, то причина должна быть чертовски веской.

Вчера вечером Саймон поручил ему прижать Сандро Джаветти. Это итальянец из Чикаго. Хулио должен был найти его в отеле.

– Господи, мужик, что с тобой случилось? – спрашиваю я.

Неделю назад Джаветти пришел к Саймону. Собирался купить то, что не продается. Подкинул работенку: надо было вломиться в дом и спереть какой-то драгоценный камень.

Саймон дал ему трех ребят, знающих толк в проникновениях со взломом, и получил свой нехилый куш за посредничество. Беда в том, что двое из них пропали без вести, а третий помер – позавчера разнес себе башку. Гильз нашли тьму, а пулю только одну – ту самую, с помощью которой он украсил своими мозгами стену.

Как правило, Саймону на такие дела глубоко наплевать. Однако поползли слухи, что он, мол, как-то замешан в случившемся дерьме. Люди вроде Саймона дорожат своей репутацией. В нашем мире она на вес золота. Саймон решил, что это Джаветти распускает язык, поэтому хочет показать ублюдку, что говно не летает.

Хулио наливает еще и опрокидывает в себя, как будто это не текила, а материнское молоко. Опять смотрит на руки.

– Только посмотри, что он со мной сделал.

Я вытягиваю шею, смотрю на его руки и ничего такого не вижу.

– Руки как руки, Хулио.

– Нет, старик. Ничего подобного. Это не мои руки, а его. Его чертовы руки.

Я отвешиваю ему подзатыльник:

– Кончай уже.

Итак, Саймон посылает Хулио в отель к Джаветти. Задача – прижать ублюдка, уйти с камнем. Хрен знает, на кой Саймону камень. Наверное, дело принципа. Неважно. Суть в том, что вчера вечером Хулио должен был отчитаться боссу, но так и не явился.

В кармане куртки пиликает мой телефон. Это Саймон.

– Джо, старый мой приятель, – говорит он с акцентом кокни, будто и не жил пятнадцать лет в Штатах. – Ты его нашел?

– Ага, – отзываюсь я. – Он сам не свой. Что-то случилось, но он пока не рассказывает.

– А выглядит как?

– Как кусок дерьма. Думаю, он даже не спал. Пьет с утра.

Мало того, Хулио выглядит даже паршивее, чем минуту назад. Я опять его разглядываю. И точно – щеки ввалились. В общем, далеко не фонтан.

Хулио закрывает глаза, складывает руки, что-то бормочет на тагальском [2] .

– С Джаветти он потолковал?

– Похоже на то. Сейчас он ведет себя стремно.