Город золотых теней
Шрифт:
«Привет, Ирен. Извини, что так долго ничего не сообщала». Голос Сьюзен звучал бодро и ясно. На мгновение Рени совершенно потеряла ориентацию. «Я попытаюсь позвонить тебе попозже вечером, но я как раз занята, и времени на разговор у меня нет, так что я лучше быстренько солью письмецо».
Записано до нападения. Письмо из иного мира, из другой жизни.
«Я не выяснила ничего конкретного, но нашла несколько многообещающих связей. Знаешь, это действительно очень странно. Я не обнаружила никакого соответствия этой картины в РЖ, а я обыскала все метрополисы земного шара. Клянусь, я знаю о Рейкьявике такие вещи,
Но с тестом на статистическое подобие все не так безнадежно. Ничего определенного, но есть интересные попадания. Скоро должна перезвонить Мартина, может, она подскажет. В любом случае, я не стану ничего говорить, пока не придут ответы на мои звонки – слишком я стара, чтобы выставлять себя дурой. Скажем так: я решила возобновить кое-какие старые знакомства. Очень старые.
Вот и все. Я просто хотела держать тебя в курсе. Надеюсь, ты не настолько заработалась, чтобы забывать о еде и сне. У тебя была дурная привычка компенсировать лень героическими усилиями в последний момент. Не самый лучший план, Ирен.
Береги себя. Потом поговорим с глазу на глаз».
Щелчок отключения. Рени всматривалась в пульт, надеясь, что тот заговорит еще. Ей мерещилось, что, если она найдет нужную кнопку, ее учительница вернется и расскажет все, о чем умолчала. Сьюзен все же удалось потом поговорить с Рени с глазу на глаз, но ирония судьбы становилась от этого еще более жестокой.
Старые знакомства. Что это может значить? Рени уже перебрала имена всех коллег доктора, какие только смогла вспомнить.
Рени отправила компьютер шарить по архивам универстиетов, пытаясь совместить набор букв, сообщенных ей Сьюзен, с именами всех, кто когда-либо работал с доктором Ван Блик в одном учреждении. Глаза ее уже слезились, но, пока не придет время отправляться в политех, делать все равно нечего. В таком настроении заснуть ей не удастся. А работа не давала думать о Ксаббу.
Она курила уже седьмую или восьмую с рассвета сигарету и наблюдала, как расходится в кипятке кофейная таблетка, когда кто-то легонько постучался в стенку клетушки у входной занавеси. У Рени перехватила дыхание. Она огляделась в поисках какого-нибудь оружия, но ночник куда-то закатился, и она решила, что чашки кипятка в руке хватит. Отец закашлялся во сне и повернулся на бок.
Она неслышно подошла к занавеси и решительно ее отдернула. Ксаббу удивленно глянул на нее.
– Я вас разбуди… – начал он, но договорить не смог – Рени бросилась к нему и обняла его так крепко, что кофе из чашки выплеснулся ей на руку. Она чертыхнулась и уронила чашку. По бетону разлетелись осколки.
– Черт! Ой! Прости!
Она потрясла обожженной рукой. Ксаббу шагнул к ней.
– Вы в порядке?
– Обожглась только. – Рени сунула пальцы в рот.
– Нет, я… – Бушмен вошел в клетушку и задернул за собой занавеску. – Мне был пугающий сон. Я испугался за вас. И пришел.
Рени воззрилась на него. Выглядел он не совсем обычно – одежда помята и напялена явно в спешке.
– Ты… Но почему ты не позвонил?
Ксаббу опустил глаза.
– К стыду своему, я не подумал об этом. Я проснулся в страхе
– Из Честервилля? Господи, Ксаббу, да ты с ног валишься. Я-то в порядке – здорова то есть, – но случилось ужасное.
Она поспешно рассказала ему о том, что произошло с доктором Ван Блик, описав, как могла, и нападение, и его последствия. Припухшие глаза Ксаббу не распахнулись от удивления – скорее сощурились, точно ему больно было глядеть.
– Это очень печально. – Он покачал головой. – О да, я видел во сне, что она послала стрелу, пробившую ваше сердце. Это был сильный сон, очень сильный. – Он мягко свел ладони вместе и крепко стиснул. – Я боялся, что ваша совместная работа причинила вред вам.
– Она и впрямь послала мне кое-что, но, я надеюсь, не столь убийственное. – Рени поджала губы. – По крайней мере мы сможем узнать, не тронулась ли я умом.
Быстро и тихо, чтобы не разбудить отца раньше времени, она описала последнее сообщение Сьюзен и свои ночные бдения.
– В этой реке водятся крокодилы, – не отрывая глаз от пола, произнес бушмен, когда она закончила. Он говорил так тихо, что Рени не сразу разобрала слова. – Мы долго пытались убедить себя, что это выступают со дна камни или плывут бревна. Но больше мы не можем обманывать себя.
Рени вздохнула. Увидав Ксаббу живым и здоровым, она воспрянула немного, но теперь как-то сразу ощутила, что может заснуть. Если позволят, то на целый месяц.
– Слишком много всего случилось, – согласилась она. – Стивен в коме, у друга Стивена какая-то мозговая травма, то, что с нами случилось в клубе… теперь сгорела наша многоквартирка, а на Сьюзен напали и избили ее. Тут идиотом надо быть, чтобы не понять – дело нечисто. Но, – гнев ее сменился тоскливой злобой, – мы ничего не докажем!Ничего! Нам пришлось бы дать полиции на лапу только за то, чтобы над нами вслух не потешались.
– Если только мы не найдем этот город и не отыщем улики там. Или если не вернемся, – лицо Ксаббу потеряло всякое выражение, – в то место.
– Не думаю, что смогла бы туда вернуться, – ответила Рени и сморгнула: глаза слипались неудержимо. – Нет, смогла бы – ради Стивена. Только не знаю, много ли будет проку. В этот раз нас просто будут поджидать. Если мы только не найдем другого способа проникнуть внутрь. Мы же как-никак хакеры… – Она запнулась.
– У вас есть идея? – спросил Ксаббу. – Но разве в подобном месте не положено быть хорошей… как это называется?.. хорошей системе защиты?
– Конечно. Но я не об этом думала. Я вспомнила о том, что мне когда-то сказала Сьюзен. Я тогда натворила какую-то глупость – с архивом колледжа поиграла, так просто, веселья ради. Сьюзен была в совершенном бешенстве – не потому, что я это сделала, как она сказала, а потому, что я поставила на кон свой шанс чего-то добиться в жизни. – Пальцы ее уже бегали по панели пульта, вызывая команды. – Она тогда сказала, что проступок-то грошовый, что так все студенты делают – и она сама делала, да куда покруче. В прежние времена она была настоящим сетевым чертенком.