Город Звёзд
Шрифт:
— А это Джорджио, — сказал он.
Джорджию удивило то, что Лючиано воспользовался мужской формой ее имени, но тут она поняла, что не обратила внимания на присутствие в группе еще одного человека. Подавая руку Арианне, Джорджия увидела, что Гаэтано представляет Детриджа и Лючиано своему старшему брату, Фабрицио. Трудно было, глядя в фиалковые глаза герцогини, думать о чем-либо другом. Глаза эти глядели сквозь прорези легкой, бирюзового цвета шелковой маски, первой, которую Джорджии случилось видеть в Талии и великолепно сочетавшейся с элегантным платьем герцогини.
Арианна
— Я много слыхала о вас, Джорджио, — сказала она.
— Я тоже, — проговорил Фабрицио, подходя, чтобы пожать руку Джорджии. Он был гораздо больше, чем Гаэтано, похож на отца. Высокий, широкоплечий, с темными волосами и умным, решительным лицом, он выглядел вполне достойным звания герцога, которым он станет в свое время. — Я слыхал, что вы очень близки к моему брату Фалько.
— Да, — ответила Джорджия. — Он был… и остается… моим добрым другом.
— И всё же, как сказал мой отец, вы не смогли пролить хоть какой-то свет на причины его ужасного поступка?
— Могу лишь сказать то же самое, что услышал от меня герцог. Фалько был необычайно угнетен своим увечьем.
Гаэтано пришел на выручку Джорджии.
— Оставь парня в покое, Фабрицио, — вмешался он. — Сказать тебе он может только то, что ты и так уже знаешь. Фалько решил, что больше не в силах переносить свои страдания… страдания и беспомощность.
— Но он ведь два года жил с этим, — возразил Фабрицио голосом, в котором Джорджия почувствовала искреннюю боль. — Почему же теперь он сдался?
— Может быть, потому, что у отца были на его счет планы, с которыми Фалько не мог смириться, — тихо проговорил Гаэтано.
— Какие планы?
— Об этом ты должен спросить у отца.
Родольфо подошел, чтобы показать Фабрицио и Гаэтано свои находки, и Детридж взял Джорджию под руку. Ей теперь было ясно, что вся эта поездка была организована с единственной целью — дать Лючиано и Арианне возможность побыть вместе. Джорджия старалась не смотреть в их сторону, но остро ощущала доносившийся из-за ее спины звук их голосов, так что никак не могла сосредоточиться на попытках добродушного доктора Детриджа хоть как-то привлечь к себе ее внимание. В конечном счете Детридж умолк и пристально посмотрел на Джорджию.
— Так негоже, — проговорил он, покачав своей косматой седой головой. — Есть вещи, коим не след быть. Ты закончишь тем же, что и бедный Фалько, ежели не решишь, в котором же из миров ты обретаешься.
Джорджия вздрогнула. Знает ли Детридж о том, что совершил Фалько? Или он сравнивает ее с бледным, безжизненным мальчиком просто потому, что это то состояние, к которому ее приведут чувства, которые она испытывает к Лючиано? С Детриджем трудно сказать что-то наверняка. Он единственный, не считая Лючиано, кто совершал эти кошмарные постоянные переходы из одного в другой мир, так что вполне мог что-то заподозрить. Плохо, само по себе, уже то, что ему что-то известно.
—
Детридж похлопал ее по руке.
— Как прошла твоя поездка? — спросил Лючиано.
— Было очень интересно, — ответила Арианна. — Я повидала Волану, Беллону и Джилью. А теперь и Ремору. Очаровательный город!
— Сейчас нам незачем вести светскую беседу, Арианна. Нас никто не может услышать. Мне не хватало тебя. Меня выводит из себя то, что мы не можем побыть вместе без всего этого окружения.
— Ты же хорошо знаешь, что герцогиням редко удается побыть в одиночестве.
— И у герцогинь такое большое общество, что они перестают замечать отсутствие своих друзей? — с улыбкой, но настойчиво продолжал Лючиано.
Арианна улыбнулась ему в ответ.
— Нет, — сказала она, — мое общество не настолько уж велико. Но и ты ведь не был отшельником. Похоже, что ты и этот новый страваганте стали друзьями. Тебе, наверное, доставляет удовольствие побыть рядом с кем-то из твоего прежнего мира?
— Не всегда, — ответил Лючиано. — Она принесла с собой я болезненные для меня воспоминания.
Словно окаменев вдруг, Арианна недоверчиво переспросила:
— Она?
— Да. Разве Родольфо не сказал тебе? Она училась там в одной школе со мною, и я был знаком с нею.
— Вот так, стало быть, выглядят девочки в твоем мире! — В голосе Арианны смешались любопытство и презрение.
— Не все, — ответил слегка задетый ее словами Лючиано. — Джорджия не такая, как большинство наших девочек. И раз ужу нее такие короткие волосы, мы решили выдать ее за мальчишку.
— Получилось неплохо, — с горечью заметила Арианна. — Должно быть, у меня научился.
Эти слова оживили в них воспоминания о том, как они впервые встретились в Беллеции. Тогда Арианна была переодета мальчишкой и страшно разгневана на Лючиано — как, судя по всему, и сейчас.
— Пойдем, — сказала она. — Гость не должен надолго оставлять без внимания своих хозяев.
Всё оставшееся время она провела, очаровывая своей беседой Гаэтано и Фабрицио ди Кимичи.
И Джорджия, и Лючиано вернулись в дурном настроении. В карете они почти не разговаривали, а доктор Детридж, похоже, продремал всю дорогу. Прошло совсем немного времени после их возвращения, когда послышался громкий, нетерпеливый стук в дверь.
В кухню вошел Родольфо. Сейчас он не сутулился, глаза его сверкали, и выглядел он совершенно разъяренным. Джорджии он показался страшным, таким же страшным, как герцог.
Правда, гнев его был, кажется, направлен в основном на Лючиано.
— Что ты наделал? — спросил он. — Да нет, можешь не рассказывать. Я знаю, что ты сделал. Ты подружился с искалеченным мальчиком, проводя с ним целые дни, а иногда и ночи. А затем этот мальчик, приняв будто бы яд, погрузился в загадочный сон.