Город Звёзд

Хоффман Мэри

Эмилио, конюший Девы, стоял вместе с Энрико и Рикардо на деревянной трибуне, окружавшей теперь Поле. Он склонен был согласиться с тем, что у Овна в этом году очень сильная пара, хотя, будучи человеком разумным, не сомневался, что заключенные им сделки обеспечат победу Херувиму и Деве. Если, конечно, Близнецы не выложат еще больше денег на заключенные ими сделки.

За последние двадцать лет Звездные Скачки четырнадцать раз выигрывались Девой или Близнецами. Разумеется, даже самые хитроумные и дорогостоящие договоренности не могли на все сто процентов гарантировать

победу, и в остальных шести случаях выигрывали округа, не столь дружественные семейству ди Кимичи. Наездникам Овна уже целое поколение не удавалось стать победителями Скачек. Последним из них был как раз Паоло.

В этом году судьба по всем приметам благоприятствовала Овнам. У них был отличный конь, скакать на котором должен был сын их последнего победителя Скачек. И еще у них было тайное предзнаменование удачи, о котором знали только в доме конюшего — рождение крылатой лошади. Чезаре продолжал верить в нее даже после того, как Мерла исчезла. О том, что как раз сейчас Овен должен был бы, гордясь своей удачей, показать Мерлу всему городу, Чезаре старался не думать.

Лошади выстроились, приготовившись к старту. Двенадцатая лошадь, открывающая скачку — так называемая Rincorsa, выставленная в этом заезде Весами, галопом подскакала к стартовой черте, и скачка началась. Вперед вышел Скорпион, лидировавший весь первый крут, но на втором круге Чезаре обошел Раццо, наездника этого округа, и никому не позволил опередить себя до самого конца заезда.

Чезаре сиял от радости, когда Паоло подошел, чтобы обнять его на финише. Все сторонники Овна с шумом и песнями проводили победивших лошадь и наездника до самых конюшен. Архангела прогуливали по небольшому загону, чтобы дать ему немного остыть, когда появилась Джорджия.

— Всё пропустила, — проговорила она разочарованно. — Как ты выступил?

— Он победил, — гордо проговорил Паоло.

— Это ничего не значит, — скромно заметил Чезаре. — Всем известно, что предварительные заезды еще ни о чем не говорят. В счет идет только сама Скачка. — Тем не менее, улыбка у него на лице была от ушей до ушей.

* * *

— Просто позор, что герцог и думать не думает о Скачках, — сказал Энрико, отправившийся после конца заезда в таверну вместе с Рикардо.

— Нельзя его за это винить, — ответил Рикардо. — Он ведь тоже человек, как и все мы, а говорят, что сын его лежит при смерти.

Энрико вздрогнул. Ему не хотелось думать об этом.

— Я думаю, что в таком случае нам самим следует попытаться лишить противников всяких шансов.

Рикардо пожал плечами.

— Что ты задумал?

Энрико слегка похлопал пальцем по ноздре собеседника.

— Это уж ты мне предоставь.

* * *

Лючиано и Детридж приняли участие в праздничном завтраке. Все знали, что это был всего лишь предварительный заезд, но, тем не менее, все в доме Паоло, не исключая детей, были охвачены радостным возбуждением. Маленькие сестренки Чезаре с энтузиазмом размахивали крохотными

красно-желтыми флажками, выкрикивая:

— Овен, Овен, Овен! Я лучше всех, я лучше всех!

— Сегодня, по-моему, лучше всех Чезаре, — заметила, улыбнувшись сыну, Тереза.

Чезаре получал немалое удовольствие, выслушивая похвалы своих родных. Выигрыш заезда позволил ему почувствовать вкус того, чем может стать победа на Скачках. Вкус победы — теперь ему не терпелось вновь ощутить его.

Радостная атмосфера, созданная победой Чезаре, отвлекла Джорджию от мыслей о Родольфо. Однако не надолго. Оставшись наедине с Лючиано, она рассказала ему о своем разговоре с Фалько.

Лючиано всё еще болезненно пе рожи вал упреки Родольфо, но почувствовал себя лучше, услышав о твердом решении Фалько.

— Смелый паренек, — сказал он. — Я думаю, что мы должны поддержать его.

Джорджия кивнула.

— Только и от нас потребуется смелость, чтобы бросить вызов Родольфо, — проговорила она затем. — Это ведь будет означать, что, по нашему мнению, мы правы, а он ошибается.

— Он не знает Фалько, — ответил Лючиано. — И не понимает, что означает для мальчика перенос в другой мир. Между прочим, был уже случай, когда я не подчинился Родольфо. Я вернулся тогда в Беллецию ночью — чтобы увидеть фейерверк, который помогал ему готовить.

— Он рассердился на тебя?

— Нет. Сказал, что это судьба или что-то в этом роде. Потому что тогда я спас герцогиню от убийцы.

— Но ведь все сделали вид, что она убита, разве не так?

— То было позже — после второго покушения. Вместо нее убит был другой человек, и Сильвия решила, что с нее уже достаточно. Решила, что сможет успешнее бороться с ди Кимичи, если уйдет в подполье. Активную роль в политической жизни Беллеции она продолжает играть и после того, как герцогиней стала Арианна.

— Представляю, каково иметь двух таких людей своими родителями! — Джорджия почувствовала, что ей почти жаль Арианну.

— Я тоже хорошо это представляю. Узнав их, начинаешь понимать, что это удивительные люди, но лучше не становиться у них на дороге. Арианна любит их обоих. — Лючиано вздохнул.

— Как ты думаешь, Родольфо рассказал доктору Детриджу и Паоло о том, что мы сделали? — спросила Джорджия.

— Да, он поведал нам об этом, — произнес знакомый голос. Уильям Детридж вышел уже вместе с Паоло из конюшни. — Вы пытаетесь переместить то бедное дитя в другой мир.

— A делать это, не поговорив предварительно с нами, никак не следовало, — предельно серьезно проговорил Паоло. — не только потому, что это крайне важный шаг для самого мальчика и слишком сложное предприятие для неопытного страваганте. Но подумали вы о последствиях своего поступка? Если Фалько умрет в этом мире, а этого уже недолго ждать, герцог будет жаждать отмщения. И взгляд его обратится прежде всего к Овну. А там он найдет приверженцев Беллеции, мою семью и нескольких Странников в придачу. То, что вы совершили, поставило под угрозу всё Братство.