Город
Шрифт:
– Да ты, Гриша не печалься. Что-нибудь придумаем. Говорят, что её содержат в здании резиденции Правителя.
– А можно её увидеть?
– с надеждой спросил Орлов, отбросив к шутам всякую щепетильность.
– Кто сегодня там за старшего?
– спросил Толя Колю.
– Не Саня?
– Нет, Руслан, - печально ответил тот.
– С Русланом ничего не получиться, он все четко по программе. Но ты, Гриша, не печалься, будет дежурить Саня мы тебе обязательно устроим свидание. Понял?
– Понял.
Стражники даже покраснели от удовольствия. Для них это было высшей похвалой.
А утром Орлову надели наручники, вывели из тюрьмы, посадили в микроавтобус и куда-то повезли. Он терялся в догадках. Минут через десять они подъехали к серому и унылому двухэтажному зданию. Что-то у друга Березина Григорьева слишком скудное воображение и все здания в городе этому воображению под стать. Не мог придумать какой-нибудь более веселый колер.
В большой и официальной комнате за длинным столом, покрытым темно-бордовой скатертью сидели трое в белых халатах: один мужчина - в центре, и две женщины - по бокам. И Орлов сразу сообразил, что это такое и для чего его сюда привезли. Сейчас эти трое будут делать из него психа. Точно.
– Здравствуйте!
– сказал Орлов, жизнерадостно улыбаясь. Но его приветствие психиатрами проигнорировалось. Они взирали на Орлова внимательно, холодно и сумрачно. Тот уже прекрасно знал, чем сей водевиль закончится, а потому сразу решил перехватить инициативу и сыграть в нем заглавную роль.
– Присаживайтесь, пожалуйста, молодой человек, - вежливо проговорил мужчина и указал на привинченный к полу табурет. Круглое, все в жировых складках лицо его походило на морду бульдога, а многочисленные красные склеротические жилки на нем свидетельствовали, что "бульдог" очень злоупотреблял.
– Спасибо, но я не привык сидеть в присутствии женщин, - ответил Григорий, обольстительно улыбнувшись поочередно двум старым мымрам, от одного вида которых и вполне нормальный человек мог спятить.
– И все же вы бы лучше присели, - настаивал "бульдог".
– Разговор нам предстоит долгий, обстоятельный.
– А чё долго разговаривать-то?!
– "удивился" Орлов.
– Вы ж от военкомата? Так я недавно проходил комиссию. Ну. Признали годным без ограничений. Да здоров я, как бык. Чё сразу не видно что ли? Вы мои бицепсы видали? Нет? Щас покажу.
И засучив рукав и согнув правую руку в локте, Григорий продемонстрировал комиссии свой великолепный бицепс.
– Ну как?
– Впечатляет!
– захихикал "бульдог". Словно по команде засмеялись и обе врачихи. Натешившись и навеселившись над странным пациентом, они вновь стали строгими, скучными и официальными.
Председатель, уже несколько раздражаясь, сказал:
– Садитесь, Григорий Александрович.
– О! А откуда вы знаете
– страшно "удивился" Орлов. Стал пристально присматриваться к доктору, как бы "узнавая". Всплеснул руками, закричал радостно: - Так вы же дядя Сима, батин корефан! Как же я вас сразу не узнал?! Вот встреча, так встреча! Здравствуйте, дядя Сима! А вы что, теперь, значит, во врачи перешли? Вы же раньше в ПАТПа шоферили?
– Сидеть!
– неожиданно рявкнул "бульдог", прихлопнув по столу пухлой рукой. Толстое его лицо обиженно затряслось.
– Какая я тебе ещё Сима?!
– Ну если вы настаиваете, - сказал Орлов, несколько "смутившись". Сел.
– Так вы значит ни батин корефан дядя Сима?
– Нет!
– А так похож, прям один к одному, честное слово. А может быть вы все же обманываете, а? Не могут так люди друг на дружку походить. Может вы все же дядя Сима?
– Вы что издеваетесь!
– пуще прежнего заорал председатель комиссии, вскакивая, да так грохнул по столу кулаком, что у одной свалились с носа очки.
Григорий поднял глаза на "бульдога", продолжавшего стоять и смотреть на него горящими глазами. Прямо Змей Горыныч какой-то, а не врач. От одного взгляда умереть можно.
– Значица обознался, - виновато улыбнулся Орлов.
– Не мудрено обознаться. Вы с дядей Симой как две капли.
– Потом, будто что-то вспомнив, нехорошо посмотрел на председателя комиссии, воинственно приосанился.
– А ты чё, мужик, на меня орешь, чё дергаешься?! Ну ошибся маленько, чё ж орать-то?! Больно нервный, да? Тогда тебе нервы лечить надо, понял? К психиатру на прием записаться. А то разорался тут! Псих ненормальный!
Мымры быстро переглянулись меж собой, усмехнулись.
– Нет, я так не могу работать!
– жалобно простонал председатель и медленно сполз в кресло. Вид у него был совсем неважнецкий. Того и гляди придется вызывать неотложку.
В воздухе зависла долгая и тяжелая пауза. Наконец, председатель комиссии понемногу оклемался, пришел в себя и изрек многозначительно:
– Тяжелый случай!
– Да-да, - подхалимски пропищала одна из женщин.
– Ну-с, голубчик, - уже совсем уверенно проговорил "бульдог", скажите-ка нам как имя, отчество дрожайшей супруги нашего Наисветлейшего Правителя Пантокрина Великого?
– А шут её знает, - беспечно улыбнулся Григорий.
– Он мне её не представлял.
– Гм... Да... Ох... Ага..., заговорил председатель исключительно междометиями. Разыгрывал из себя ученого светилу. Затем, когда запас междометий у него кончился, многозначительно спросил:
– А кто такой Пий Весемнадцатый?
– А вы сами-то знаете?
– Я?! Нет. Но ведь не вы меня справшиваете, а я вас?
– Ну, а чё ж ты, пенек, спрашиваешь, когда сам не знаешь?! "возмутился" Орлов.