Городок Нонстед
Шрифт:
Кто-то вздрогнул, кто-то застегнул кофту, будто бы в библиотеке вдруг стало холодно. Женщина, сидевшая в первом ряду — Натан был почти уверен, что это миссис Макинтайр — тяжело вздохнула.
— Каждый из 12 рассказов, вошедших в книгу “Шепоты”, история о минутах, в которые реальность лопается и крушится, — продолжил писатель. — О Минутах, в которые появляется страх. Сначала мелкий, с которым легко совладать, но с каждой минутой он сильнее, пока не становится всесильным. Вам знаком такой страх?
Неожиданно слушатели замерли, будто бы
Макинтайр — сейчас Натан был уверен, что это она — смотрела на экран телефона, будто проверяя, сколько времени осталось до конца встречи.
— Помните рассказ, открывающий книгу? — без энтузиазма продолжил он. — Он называется “40 секунд”, а начинается словами: “В морозные вечера поход к навесу, под которым сложены дрова, выбор нескольких поленьев для печи и возвращение в дом отнимали у старого Хорта каких-то 40 секунд. Могло показаться, что это мгновение, но этого хватило, чтобы в дом прокрался не прошеный гость”. Были ли вы когда-то в ситуации…
— А откуда вы берете сюжеты своих рассказов, мистер Маккарниш? — неожиданно спросил кто-то. Часть слушателей вздрогнула, будто разбуженная от крепкого сна. Некоторые стали оглядываться. Но автора вопроса скрыл полумрак.
Натан тоже вздрогнул, но не потому что вопрос высоко поднялся в рейтинге наиглупейших, которые задавали читатели. Все дело было в голосе, который его задал. Охрипший. Типичный для пожилых людей. Но Натан увидел в нем безбрежные запасы насмешки и ехидства. К любителям поиздеваться он давно уже привык — на его авторские встречи часто приходили пророки, вещавшие об упадке литературы, религиозные фанатики и обычные полудурки — но никто до сегодняшнего дня не обращался к нему с такой ненавистью. Он набрал воздуха, чтобы ответить…
И тут погас свет.
Кто-то испуганно вскрикнул, раздались удивленные голоса, шум стульев, топот ног. Раздался скрип открываемых дверец, но в гардеробе тоже царил мрак. Собравшихся осадила тьма.
— Вот и реальность разорвалась, — сказал кто-то возле писателя. Он находился неожиданно близко.
Как фонарики замигали экраны мобильных телефонов, добывая из мрака подвижные тени. С грохотом перевернулся стул, со стола посыпалось всякое. Задрожал стеллаж.
В свете экранчиков телефонов была видна увеличивающаяся толпа у выхода. Люди рвались к выходу. Кто-то закричал от боли.
— Стоять! — выкрикнул знакомый голос. Скиннер?
Неуверенные, испуганные голоса стихли.
— Отойдите! — Скиннер подошел к дверям, светя фонарем в лица в толпе, решительные и ожесточенные. — Мистер Итч, проверь аварийный выход! Миссис Макнамара, позвоните в энергетическую компанию, и узнайте, что случилось. Остальные, выходите один за другим! По одному, после указания пальцем. Миссис Ольсон! Мистер Гулхэм! Тодд Робби, шевелись! Натали…
Руку Натана
— Достаточно непредвиденное окончание, — сказала Анна.
— Достаточно, — признал Натан. — Анна, а кто был тот человек? Тот, который спросил о сюжетах?
— Боже, не имею понятия. — Она вздохнула. — Аж мурашки пробежали. Пошли к выходу.
Они двинулись к плохо различимым в свете фонаря и мобильников фигурам. Собравшиеся переступали с ноги на ногу, как марионетки, управляемые мощным голосом Скиннера.
— …Викки! Викки Тведстон, ты оглохла? К выходу! Грэм… А ты куда лезешь?
— Меня зовут Дартсуорт, я агент Натаниэля Маккарниша, я должен сейчас…
— На место! — рыкнул Скиннер. — И немедленно. Я не хочу матюками при женщинах швыряться!
Раздались тихие смешки, кто-то зааплодировал. Атмосфера разрядилась. Натан почувствовал удивление Анны и шепнул:
— Он был в Ираке, в военной полиции.
Англичанин представил себе ее высоко поднятые брови. Почти сразу же их осветил фонарь Скиннера. Лесоруб, узнав Натана и Анну, заорал, подчеркнул призыв энергичными жестами:
— Быстрее! Выходим!
Благодаря стараниям Скиннера до затора дело не дошло. Но на то, что происходило за дверями — в узком гардеробе — он никак повлиять не мог. Несколько первых слушателей вышли наружу, но вернулись, пораженные мощью порывов ветра. Они столкнулись со следующими, покинувшими зал библиотеки. Несколько человек с нарастающим раздражением требовали свои куртки, которых испуганная гардеробщица найти не могла. Кто-то закричал, кто-то матюгался. Замешательство росло. Только трое или четверо молча стояли возле окна.
Когда Анна и Натан вышли в гардероб, кто-то всех растолкал, со злостью распахнул дверь и вышел наружу. Дикий порыв ветра превратил небольшое помещение в истинный пандемониум криков, свиста и летающих предметов. Натан плечом отразил плащ, который летел по гардеробу как гигантский нетопырь, схватил Анну за руку и вытащил ее на улицу.
Холодный ветер схватил их в свои объятья, и едва не сбил с ног.
— Мне надо домой! — крикнула Анна мне в ухо. — Беспокоюсь о Ванессе!
— Я тебя отвезу.
Вокруг, насколько мог охватить глаз, тянулись темные громады домов и колеблющиеся культи уличных фонарей. Деревья и кусты гнулись. Не работающие светофор издавал непонятные звуки. Над асфальтом летал мусор и пакеты.
С темнотой боролись одинокие свечи или керосиновые лампы, чей свет виднелся в некоторых окнах.
Натан обнял Анну, и они, согнувшись, пошли в сторону “ранглера”, который слегка подрагивал под напором ветра. Неожиданно Анна дернула его за плечо и показала на что-то в темноте. В конце улицы, благодаря освещению супермаркета “Мэддиз”, в котором был собственный генератор, было светлее. Свет выхватил из темноты ствол дерева, висевшего на линии электропередач. Он подпрыгивал как на трамплине, а удерживающие эту тяжесть столбы уже начали клониться.