Городская девчонка и ковбой

Мейер Сьюзен

– Именно поэтому, может быть, я ей и не доверяю.

– Слушай, может, мне навести кое-какие справки?

Кэлеб взбежал по ступеням крыльца и задержался у двери.

– Ты имеешь в виду, как у нее с долгами, с полицией и тому подобное?

– Для начала это. Может, что-то прояснится.

– Хорошая идея, - одобрил Кэлеб, ругая себя, что не догадался об этом сам.
– Спасибо. Я твой должник.

Райен фыркнул.

– Нет, это мы с тобой должники Ангуса. Если бы он не взял тогда к себе тебя, меня и Грейс, один Бог знает, где бы мы сейчас были. А потому будем держать это дело под контролем.

Как приемные дети Ангуса, мы должны оберегать его, как можем.

– Ну ладно, только ведь есть еще одна проблема. Алексис и так зла на Ангуса за то, что он выгнал ее и мать. И как ей понравится, когда она узнает, что он взял на их место других?

Вернувшись домой через час с лишним, Кэлеб задержался на миг в дверях: пахло так, как будто здесь что-то готовили. И не просто готовили - подойдя к кухонной двери, он понял, что пахнет горелым.

Он в нерешительности постоял, набрал воздуха в легкие и, собравшись с духом, толкнул дверь.

То, что предстало его глазам, заставило его снова застыть на месте. За старым столом из клена сидели рядышком Алексис и Терри. На столе стоял высокий стакан с остатками молока, а рядом, на тарелке лежал обкусанный сандвич с сыром.

– Очень вкусно, - проговорил мальчик.
– Спасибо.

– На здоровье, Терри, - весело ответила Алексис.
– Не часто хвалят мою стряпню.

Кэлебу было ясно, почему. Под потолком висела легкая дымка, как будто хозяйка пыталась не раз и не два поджарить сандвич как надо, но безуспешно.

– Привет, - негромко сказал Райт, убедившись, что его не замечают.

– Ой, Кэл!
– воскликнул Терри, спрыгивая со стула и бросаясь к Кэлебу. Ну как моя бабушка?

– Твоя бабушка в больнице. Терри испуганно заморгал, его большие карие глаза наполнились слезами.

– А что с ней?

– Когда я уходил, она была в порядке, - ответил Кэл, присев рядом с ребенком.
– Но они не знают, почему ей было плохо, и решили сделать анализы, проверить, что и как.

Терри непонимающе посмотрел на Алексис. Та ласково, ободряюще улыбнулась мальчику. Кэлеб словно оцепенел. За время, пока он ездил туда-сюда, у него как-то выветрилось из памяти, как же она потрясающе хороша и ему надо быть начеку, чтобы не подпасть под действие ее красоты.

– Когда в больнице проверяют здоровье, то это не как в школе - вызывают к доске и всякое такое, - пояснила Алексис, ласково глядя в глаза Терри.
– Там все это дольше, ведь надо выяснить, почему твоей бабушке стало плохо.

Мальчик кивнул головой, показывая, что он все понял.

– Я уверен, с ней все будет хорошо, - добавил Кэлеб. Он встал, взял Терри за руку и повел обратно к стулу, стараясь при этом не коснуться Алексис.
– Она говорит, у нее болит живот. А это не страшно.

Терри снова кивнул головой. Вид у него был гораздо спокойнее.

– Только вот одна загвоздка - я тебя не могу пока отвезти домой. Если ты не против, побудешь эту ночь здесь у меня, в Трех Торфяниках.

Терри посмотрел на Алексис - та с одобрительной улыбкой качнула головой и опять повернулся к Кэлебу.

– Я согласен.

– Ну вот и хорошо.

Алексис тронула мальчика за плечо.

– Мистер Райт покажет нам сейчас, в какой комнате ты будешь спать, и я тебе постелю.

– А купаться надо?

–

Боюсь, что да, мой маленький.

"Мой маленький"? Кэлеб был поражен. Вот уж что ему и в голову не могло прийти при взгляде на Алексис Макфарланд, так это что она способна пригреть и приголубить чужого ребенка.

– Знаешь, когда ты искупаешься, а мистер Райт, я думаю, тебе поможет, я тебе почитаю книжку, - продолжала между тем Алексис.

Все еще недоумевая по поводу странного поведения Алексис, Кэлеб искупал Терри в ванне, надел на него майку, оставшуюся после Грейс, и сдал его с рук на руки Алексис. Весь мокрый после возни в ванной, он помылся под душем, потом пошел на кухню поискать что-нибудь поесть. И снова застыл на месте от удивления, увидев то, что не заметил прежде, - тарелку с двумя сандвичами, стоящую посередине плиты. Кэлеб приподнял один из них и осмотрел. Было ясно, что Алексис, как они и договаривались, приготовила еду для него. И хотя оба сандвича были несколько черны, как и сковорода, на которой они жарились, он невольно заулыбался. Ведь ему казалось, что с появлением мальчика Алексис забудет про свое обещание приготовить ему ужин, даст Терри стакан колы да пару печенюшек, завалявшихся в шкафу. А она - гляди-ка - сделала сандвич для Терри да еще парочку для него. Кэлеб почувствовал к Алексис почти симпатию.

Подогрев сандвичи в микроволновке и наполнив стакан чаем со льдом, Кэлеб, вышел на крыльцо и уселся на верхнюю ступеньку. Не успел он покончить с едой, как появилась Алексис.

– Можете себе представить, Терри уже заснул, - сказала она, устраиваясь на сиденье старых качелей.

При упоминании о мальчике у Кэлеба потеплело на душе. Он покачал головой.

– Конечно. До его дома отсюда добрых две мили, и он прошел весь этот путь по жаре.

– О Господи...

К темноте, окутывавшей их все плотнее, добавилось молчание, которое прорезал ритмичный скрип, когда Алексис, оттолкнувшись ногой от земли, стала потихоньку раскачиваться.

– На меня произвело впечатление, как вы подружились с Терри, - нарушил молчание Кэл.

– Почему это, интересно? По моему виду и не скажешь, что я умею обращаться с детьми, да?

Ладить с ней или нет - это уж как получится, а правду Кэлеб скрывать не собирался.

– Да, - только и сказал он, - Знаете, я когда-то сама была ребенком.

– Я тоже, но это не значит, что я умею нянчиться с детьми.
– Кэлеб с улыбкой покачал головой.
– Честно говоря, я и за собой-то не мог поухаживать, когда был мальчишкой. Если б не моя сестра Грейс, мы с отцом, наверное, умерли бы с голоду.

– Ну ладно, - медленно произнесла Алексис, приводя в движение качели.
– У меня нет сестры, а готовить мне не приходилось, потому что у матери были слуги.
– Алексис подняла глаза на Кэлеба.
– Но я знаю, что значит оказаться в чужом доме нежданным гостем.
– Она мгновение помолчала, устремив взгляд в землю, затем добавила:

– Я не хотела, чтобы Терри чувствовал себя так же.

Минуты две опять стояло неловкое молчание. Кэлебу пришло в голову, что Алексис, может быть, уже жалеет о том, что сказала. Судя по всему, она выдала что-то такое, что ее мучит. Но это не имеет отношения к ссоре с Ангусом, а значит, никоим образом не касается и его.