Горсть патронов и немного везения
Шрифт:
— Илона Ямковецкая? — подойдя, спросил Решетников.
Женщина не пошевелилась.
— Она не разговаривает. Как отобрали наркотики, так и не разговаривает. И не жрет.
В изголовье кровати стояла капельница.
— Давно она здесь?
— Я ничего не знаю. У меня первое дежурство после отпуска, — монотонно проговорила тумба голосом робота.
— Что вы ей колете?
— Транквилизаторы и нейролептики.
— Какие?
— Какие дает главврач.
Он потормошил Ямковецкую за плечо, ущипнул, заглянул в расширенные
— Что кололи в последний раз?
— То, что дал главврач.
Решетников перевел на нее исполненный решимости взгляд:
— Сейчас пристрелю, стерва старая! Ну?!
Она готова была лопнуть от злости — глаза налились кровью, челюсть с двойным подбородком затряслась.
— Атропин, пирроксан, — выдохнула, скрипнув зубами. «Значит, Майвин заплатил, чтобы ее накололи курареподобными препаратами, — подумал Решетников. — Почему-то ему понадобилось от нее на время избавиться».
— Ложись! — приказал он решительно.
— А?! — вытаращила глаза тумба и попятилась.
— Ложись, я сказал! — Решетников толкнул ее на матрац, пристегнул ноги желтым ремнем из толстой кожи, какими были оснащены обе кровати в изоляторе. Затем поддел лезвием ножа тонкий телефонный кабель сигнализации.
— Считай до ста, — бросил напоследок от двери. — Если выйдешь отсюда раньше — останешься без ужина.
Он вышел в коридор, запер дверь; проходя мимо холла, бросил ключ в ящик стола. В левом крыле послышались мужские голоса. Он осторожно выглянул из-за утла и увидел Мезина, шедшего по коридору в сопровождении мужчины лет пятидесяти в темно-синем костюме.
— Надеюсь, ты матери ничего не сказал? — проговорил мужчина.
— Конечно, нет, — ответил Мезин. — Я решил вначале спросить у вас.
Голоса приближались.
«Сейчас накроют», — понял Решетников. Спрятаться было некуда.
— Правильно сделал, хотя я и не знаю, почему ты так решил. Я-то при чем?
— При том, что вы были его другом. А кроме того, имеете дело с наркотиками.
— Я не имею дела с наркотиками, Аркадий. Я имею дело с наркозависимыми больными.
— Да, но мой отец не имел отношения и к ним тоже.
Голоса стали удаляться — Мезин с главврачом свернули на лестницу, не дойдя до холла пяти метров. Решетников быстро преодолел это расстояние, неслышно ступая по ковру.
— Во всяком случае, мне он ничего ни о каких наркотиках не рассказывал, нет оснований волноваться на сей счет.
— Легко сказать! Когда тебя начинают допрашивать в машине, явно в чем-то подозревая, словно отец оставил мне вагон опия и маленькую тележку кокаина.
Снизу, уже совсем издалека, послышался короткий смешок главврача.
— Как он выглядел, этот милиционер?
— Как ряженый из американского вестерна: в пальто, шляпе, небрит. Думаю, под мышкой у него висел во-от такой «смит-вессон»…
Хлопнула дверь. Решетников побежал по коридору,
Решетников бросился к телефону, отвинтил крышку в трубке, извлек микрофон и вставил туда капсулу телефонного наблюдения с вмонтированным передатчиком. Несколькими такими капсулами в комплекте с приемником его снабдил когда-то связной с Огарева (впоследствии они были списаны как «Исходящее техническое оснащение» в убыток).
Прихватив в карман пару шоколадок, Решетников покинул кабинет. Теперь следовало подумать, как отсюда выйти, не имея пропуска: в окно справа виднелся катер с какими-то людьми на палубе, слева — двор, опустевший с началом дождя, но все же просматривавшийся отовсюду и напичканный охранниками.
Он не спеша вышел на крыльцо, застегнул пальто на все пуговицы, поправил белый шарфик и, нахлобучив шляпу, вразвалочку направился в сторону КПП, куда умчала машина адвоката. Поравнявшись с главврачом, приподнял шляпу и поклонился, и в этот самый момент щ всех трех корпусов послышалась пронзительная сирена, похожая на автосигнализацию.
«Эскулап очнулся», — равнодушно подумал Решетников, но шагу не прибавил, а спокойно дошел до «ЗИЛа», сел на пассажирское место и приставил к виску задремавшего было водителя «генц»:
— Заводи, поехали, — попросил негромко.
— А? Что? — опешил тот и попытался выскочить из салона.
Решетников к такому демаршу был готов, рванул его назад за воротник куртки:
— Заводи, сказал!
Машина, похожая на двухкомнатную квартиру — с кондиционером и перегородкой из черного стекла, плавно тронулась с места. Решетников увидел в зеркальце бегущих по двору охранников.
— Быстрей! — приказал. — И не психовать — вывезешь меня с территории и вернешься за своим шефом.
Водитель добавил газ.
— Шлагбаум закрыт, — произнес едва слышно.
— Что?
— Шлагбаум, говорю, опустили. Куда ехать-то? В сетку?
— Зачем же в сетку? Прямо езжай. Скорость!
Расстояние стремительно сокращалось.
— Да шлагбаум же впереди! — истерично закричал сановный водитель.
Из кирпичной будки выбежал охранник, требовательно махнул рукой.
— У них шлагбаум, у тебя броня, а у меня штурмовой пистолет, — рассудил Решетников.
Охранник встал посередине проема в ограждении и потянулся к кобуре, но то ли испугался, то ли не счел целесообразным тратить патроны на бронированную машину с пуленепробиваемыми стеклами и государственными номерами — отпрыгнул в сторону.