Горсть патронов и немного везения
Шрифт:
Дальний угол двора, видный мне с пригорка, карниз дома и кромка кровли осветились на мгновение — отворили дверь или светанули фонариком, — и опять тишина.
Ночь. Улица. Фонарь. Телефон!..
— Частное бюро детективных услуг «Шериф»!
— Женя, это Викентий, — послышался спокойный голос.
Я едва не подпрыгнул! Черт возьми, как хорошо, оказывается, когда во Вселенной, кроме тебя, есть кто-то еще!
— Сейчас мы проверим твой телефон. Я жду на платформе Левобережной на северо-западе. Если не встретимся — значит, выбрасывай его ко всем чертям!
2
Через час пятьдесят мы встретились, еще через сорок минут сидели в деповской столовке на Путейской. Маленький инцидент произошел при пересечении Кольцевой, но я его спровоцировал
— Что же ты мне сразу не сказал про этого Беса? — спросил я, покончив с двойной порцией горячего украинского борща.
— А зачем? — пожал плечами Решетников. — Ты бы этого все равно проверить не смог. — Он от борща отказался, лениво ковырял вилкой котлету. — Панафидиха мертва, Мезин мертв. Причастность Майвина к этим убийствам доказать нетрудно. Времени у нас не много в отличие от фактов.
В столовую вошли два железнодорожника, мы живо переглянулись, но тревога была напрасной — ребята оказались с маневрового тепловоза, это было видно и по одежде, и по рукам: самым отпетым операм такого не изобразить.
— Все зацикливается на Илоне, — понизив голос, сказал Викентий.
— Согласен. Только ты на ней не зацикливайся. Я знаю, где она.
Он поднял на меня изумленный взгляд, хотя изумление и даже простое любопытство было совершенно несвойственно этому человеку.
— На даче полковника Кошица.
— ???
— В три часа ее привезли туда на катере. Либо они слушают разговоры Майвина, либо кто-то из его хваленой службы безопасности работает на них. Они перекрыли дорогу «скорой», перебили охрану, забрали Илону…
— И врача, — вставил Решетников.
— Может быть, — подумав, согласился я. — Потом отвезли ее к тому месту, где ждал катер, остальной путь проделали по воде до Румянцева. Тебе о чем-нибудь эти маневры говорят?
Решетников облизал вилку, почесал ею за ухом, завернул в салфетку недоеденную котлету.
— Только о том, что операция «Шейх», как ты говоришь, проводится без ведома гэбэшного начальства. Группа полковника Кошица ведет свою игру, в противном случае они получили бы санкцию…
— В противном случае Ямковецкий был бы в розыске. Пойдем-ка отсюда, Викентий. Здесь хорошо, но пахнет керосином.
Мы вышли во двор, перешли через «железку» к конторе депо. Стояла теплынь, заря занялась, небо было прозрачно, как намек. Мы сели в «сапфиру», лохматый зарычал спросонья, но получил от Викентия котлету и успокоился.
— Значит, так, Женя, — выпустив струю острого сизоватого дыма, заговорил Викентий, — Кошиц ведет свою игру, это правильно. Пожалуй, он напрямую связан с Бесом. Это и есть Николай Николаевич Щусь. В ту пору, когда мы с ним пересекались, он был капитаном. Удалось бы тебе подобрать ключик к его досье на диске компьютера, узнал бы много интересного. В пользу наркоты говорит и Гриша Потоцких. Чувствую, Бес от них ускользнул. А замазан он по самые уши. За ним стояла команда наемных убийц, проходившая в делах по «Золотому треугольнику» под литерой К. Никто их никогда не видел, они стояли в стороне от легальных операций: баран-провокатор заманивал стадо бутлегеров, «пушеров», купцов-продавцов вместе с грузом и охраной из азиатских головорезов в ущелье, заранее пристрелянное снайперами из команды «К», все остальное — дело техники. Но нам сейчас, я так понимаю, не до триллеров с захватывающим сюжетом. В какой связи все они с уркой Ямковецким — вот в чем вопрос.
— На всякий вопрос есть ответ, Викентий, — прикурил и я, не удержавшись от искушения. — Времени у нас ноль, поэтому коротко подведем итог, опираясь на добытые факты… Майвин — главное действующее лицо этой драмы. Известный бизнесмен, сумевший за шесть лет построить целую «пирамиду» из предприятий по торговле недвижимостью, строительству коттеджей, банков и тэдэ. А фактически он — ставленник сибирской преступной группировки, которая привезла его в Москву, чтобы он основал здесь свое дело и помогал отмывать их «грязные» денежки. Большую часть его недвижимости составляли квартиры без вести пропавших
— Нет, не факт, — улыбнулся Решетников, — но врешь складно, я бы так не сумел. Давай дальше!
— Дальше — больше. С помощью своих бывших подельников-останкинцев, перекупленного адвоката Мезина и исполкомовца Матюшина он довольно оперативно отыскивает облапошенных Майвиным клиентов и их родственников, едет в Кемерово, выкапывает трупы где-то на болотах — короче, проводит частное расследование, результатом которого становится досье на Майвина, снабженное видеофотоматериалами, показаниями свидетелей, — словом, такое досье, на основании которого Анатолия Ильича можно ставить к Кремлевской стенке и расстреливать без суда. Но в судебные и правоохранительные органы с этим досье вчерашний зек Ямковецкий не спешит — это не входит в его прейскурант. Он приходит к Майвину и выкладывает ему все, что о нем думает, и Майвин понимает, что если ему заменят «вышку» на пятнашку — то только по случайному стечению обстоятельств, а вслед за ним по этапу пойдут его друзья из высоких инстанций, уже ставшие акционерами его банка и успевшие обзавестись построенными «Землей» коттеджами, не говоря о счетах в зарубежных банках, перечисленных через посредничество «Риэлтер-Глобуса»…
Викентий приоткрыл дверцу, смачно плюнул на окурок и бросил его под колеса.
— Одним словом, банальный шантаж? — уточнил.
Я видел, как глаза его заблестели, и чувствовал, что версия ему нравится.
— А на что еще способен дешевый налетчик, раненный в жопу участковым ментом Решетниковым?..
Он трескуче, сдержанно, но все же от души рассмеялся. Кажется, до этого я не слышал его смеха.
— Ладно, проехали! Самое интересное начинается потом. Стал бандит Ямковецкий жить-поживать за счет бандита Майвина: шантажируя его, очень скоро компенсировал потери с вынужденным переселением семейства из Москвы в Кимры, встал на ноги, купил акции «Риэлтер-Глобуса», основал фирму под какую-то преступную группировку, занимавшуюся угонами и спекуляцией машинами, — примерно на тех же принципах, на каких сибиряки прибирали к рукам недвижимость. А теперь давай опустим осень девяносто второго и самое начало девяносто третьего — об этом чуть позже. К весне девяносто третьего в конторах и на предприятиях фирмы Майвина фактически все контролировалось людьми Ямковецкого. Заметь, у него уже было четырнадцать процентов акций! Естественно, Майвину такой компаньон и на фиг не был нужен — он спал и видел, как от него избавиться, но к киллеру не обращался только по одной причине…
— Компромат, — согласно кивнул Решетников.
— Вот именно! Единственное, что мог сделать Майвин, — втягивать все больше и больше властных структур в свое дело: продать акции банка влиятельным особам из ФСК и МВД, «по дешевке» устроить коттеджи в Восточном направлении, профинансировать какие-нибудь фирмы силовых ведомств, служившие «ширмами» в борьбе с оргпреступностъю, основать лечебницу для высокопоставленных наркоманов. Может быть, появились охранные подразделения, потеснившие бандитов Ямковецкого, — не знаю, разберемся!.. А теперь — о главном, что у меня все время выпадало, но что теперь, после твоего рассказа, вроде стало на место. А выпадало вот что: финансовый скачок Ямковецкого, который он совершил осенью девяносто второго. То есть как он стал компаньоном Майвина.