Гортензия Грей: сыщики и некроманты
Шрифт:
Очевидно, что после звонка и активации фантома, Экройд намеревался вернуться в супружескую квартиру (убит бизнесмен был в съемных апартаментах на Мюррей-стрит, в уютном любовном гнездышке, где он встречался с другими женщинами). Джереми собирался инсценировать ночное нападение призрака, прорвавшегося через систему противофантомной защиты. Дескать, Люси неплотно завесила одно из окон.
Но что-то пошло не так. В момент нападения фантома на самого мистера Экройда его апартаменты тоже не были защищены антифантомными роллетами – был день, светило солнце. Убив мистера Экройда, фантом
Однако инспектор Гором Лексли на свою беду («Глашатай», вернее, Билли Фрайт в своем интервью газете от всей души издевался над честолюбивым полицейским) не любил простых решений и с большим пафосом попытался доказать вину Люси. Мол, это жена, узнав о многочисленных изменах мужа, прокралась вечером в его тайное логово (возможно, в тот момент мистер Экройда почему-то спал), сняла с окна защиту и тихо удалилась.
Тело еще не остыло, когда ранним утром его нашла приходящая домработница. Но инспектору все уже было понятно. Семьдесят пять процентов преступлений совершают супруги или иные члены семьи жертвы. Мотив? Деньги, ревность… ничего нового. Кто сразу попадает под подозрение, когда умирает муж? Ревнивая жена.
Гортензия привлекла специалистов, которые сумели доказать, что при воздействии эктоплазмы призраков на тело в органах жертвы выделяется жар, поэтому труп оставался теплым. Затем мисс Грей обратила внимание на браслет, настояла на проведении особой экспертизы (присутствие фантома оставило на украшении характерное излучение), подтвердила алиби Люси на предполагаемый момент смерти ее мужа, собрала показания друзей Экройдов и своих осведомителей с черного рынка реликвий, нашла любовниц Джереми… Кропотливая работа. Фрайту оставалось лишь передать результаты расследования в суд.
Почему фантом вырвался раньше времени? Это не смогла узнать даже Горти.
Вряд ли Джереми Экройд был так глуп, чтобы экспериментировать с фразой-отмычкой, держа браслет поблизости. Но подробности своей ошибки он нам уже не изложит. А Люси, освободившись от обвинений и став героиней дня… завела интрижку с Билли Фрайтом, не иначе как в знак благодарности. Было ли Гортензии обидно? Думаю, было…
…
С выходом в свет не сложилось – вечером опять пошел дождь, завыла сирена, и Фиби, естественно, не приехала.
Ночь прошла спокойно, только я несколько раз вставала, чтобы убедиться, что окна плотно закрыты серебряными роллетами. В щели больше не выглядывала, не дай бог увидеть фантома вблизи. Может, они гипнотизируют или убивают взглядом, кто их знает.
В воскресенье я изучала дом. Поближе познакомилась с миссис Фишер: она прогуливалась с ребенком во внутреннем дворике, а я бродила по нему в поисках сушилок для белья. Вопрос стирки решился покупкой небольшого таза, а вот с сушкой постиранного как-то не складывалось.
Миссис Фишер немного удивилась и напомнила, что леди обычного и невысокого достатка носят постельное белье, полотенца, чехлы и подушки в городские прачечные, а одежду отдают недорогим частным прачкам.
Потом, кажется, Дороти решила, что у меня совсем туго с деньгами и, помявшись,
Вечер я потратила на поход в магазин и свинину под острым соусом с гарниром из брокколи. Было изумительно вкусно. Холодильник пополнялся, кошелек – пустел.
На работу в понедельник добралась сама, без происшествий, на автобусе, чем немало гордилась. В сумке лежала папка с делом Экройдов. Внешность миссис Экройд я выучила по фото и теперь, по крайней мере, могла узнать одну из любовниц Билли, заявись она к нам в офис. Достижение? Несомненно. А вот с остальными персонажами было сложнее.
Буду улыбаться, решила я. Всем. Улыбаться и кивать. Знакомые сочтут это радостью от встречи, незнакомцы – проявлением хороших манер и дружелюбия.
Фрайт, увидев меня за массивным столом Гортензии, разве что не станцевал от радости. Ему я улыбаться и кивать не стала. Наоборот, сухо предупредила, что уйду сегодня пораньше. Дескать, самочувствие пока оставляет желать лучшего, неплохо было бы посетить врача, да и дела срочные дома ждут. Билли сразу погрустнел и скрылся в кабинете.
Утром я действительно нашла письмо от поверенного тети на полочке для почты в прихожей. Господин Митч просил немедленно выслать ему набор документов, включающих мое свидетельство о рождении и выписку из семейной книги. Вроде как со стороны мисс Мэган Грей намечалось какое-то наследство, но я была уверена, что оно пройдет мимо меня. Мистер Митч также намекал, что неплохо было бы мне явиться в деревню Лайонроу собственнолично, но я решила, что пока не готова на подобные подвиги. Да и зачем?
Горти уехала из Свомпшира сразу после Войны, и даже если тетя иногда участвовала в жизни племянницы, о чем свидетельствовали слова консьержки миссис Бирли, у меня имелось мало доказательств того, что Мэган и Гортензию связывали крепкие семейные узы. В конце концов, старые девы – на незамужний статус тети указывало слово «мисс» – часто оставляют собственность котам и церкви.
Проявив смекалку, я отыскала нужные документы в тайном ящике шкафа и сложила их в конверт. Теперь следовало найти почту и проявочную мастерскую. В фотоаппарате Гортензии оставалась пленка, и мне важно было узнать, что интересовало мисс Грей настолько, чтобы запечатлеть это на годы.
Еще я планировала поход в библиотеку, а лучше – в Британский Архив. Его-то я точно помнила –побывала там во время конференции по психологии. Да, я нахожусь не в Лондоне, а в Лонгдуне, где над городом возвышается крона друидского Дуба. Но архивы имеются везде. А также карты… указатели на улицах и словоохотливые люди, готовые помочь заплутавшей туристке.
Мистер Фрайт был явно не в себе: по несколько минут просиживал в кабинете, выпуская из трубки отвратительные клубы дыма, затем подскакивал и со встревоженным лицом выглядывал в приемную, словно я могла в любой момент исчезнуть с рабочего места.