Гортензия Грей: сыщики и некроманты
Шрифт:
После ужина слегка потянуло в сон, но засыпать на полный желудок не входило в мои привычки. Сны после поздних трапез мне всегда снились тяжелые, монотонные, тоскливые… и безысходные. Да и, честно говоря, я максимально оттягивала момент, когда засну в новом мире и потеряю пусть, может, и иллюзорное, но важное для меня ощущение контроля над происходящим.
Я встала и принялась осматривать книжный шкаф. Нижняя полка была занята виниловыми пластинками, непривычно толстыми и тяжелыми. Музыкальный аппарат нашелся на комоде возле окна. «Кэтти Хэроуз и квартет Тони Арчера», –
Игла зашипела, коснувшись винила. Чувственный голос молодой чернокожей певицы проникал глубоко в душу:
Я думала, в своей любви иду иной тропой,
Но оказалась там же, где все вы…
… наивные девушки.
И в серый дождь бреду одна домой,
С камнем твоих слов на сердце…
Глупые, глупые девушки, зачем вы верите в сказку?
«Хей, с ней все будет хорошо! Все будет хорошо! Она леди, она сильная, она – леди-свинг», – оптимистично подпевали мужские голоса.
И у меня вдруг тоже сжалось сердце. Этим вечером здесь должна была сидеть Гортензия: греть ноги в уютных тапочках, радоваться тишине и покою, слушать пластинки, грызть груши… а может, решиться на рюмочку бренди из бутылки на журнальном столике. А вместо Горти на диванчике устроилась я, неудачница из иного мира. Иду своей тропой… Нет, сижу. Боюсь. Этого странного мира, фантомов, всего того непонятного, что происходит вокруг.
Самое время выпить чаю. С абрикосовым мармеладом.
Чай согрел и взбодрил, миссис Рэндал не соврала насчет мармелада – он был очень хорош. Спать уже не хотелось, и я продолжила изучать содержимое шкафа.
Две полки картонных скоросшивателей. На каждом – имена и названия: «Мистер и Миссис Дюрау, секретный код», «Мисс Алиция Спейд, расследование в Нью-Брейге», «Сэр Август Толтон, таинственное исчезновение»…
Названия дел агентства Уильяма Фрайта, догадалась я. Очень романтичный подход к подбору заголовков, и это доказывает, что мисс Грей самозабвенно любила свою работу, ведь наверняка в реальности все было скучно и банально.
Я сходила в прихожую за сумкой и вынула оттуда еще одну папку. «Мистер и Миссис Экройд, дело о зловещем артефакте». Звучит как название серии детективного шоу. Полистала папку, но буквы по-прежнему играли в чехарду. К тому же глаза к вечеру устали, а свет в квартире… его как будто приглушили.
Решив, что разберусь с делами в свой законный выходной, я принялась искать документы Гортензии. Нашла их в ящике стола, закрытом на ключ, а ключик оказался одним из связки с бисерным брелоком.
Гортензия Айрис Грей родилась в 1923 году в графстве Свомпшир. Окончила школу «Ломвелл-роуд». В возрасте восемнадцати лет мисс Грей записалась в Женский Отряд гражданской обороны, где занималась ремонтом противофантомного оборудования (опять фантомы!). Награждена медалью «За доблестную оборону» и значком «Лучший стрелок Женского Оборонительного контингента 1944 года округа Мидконнер».
Сертификаты… курсы стенографии и машинописи… языковые курсы (совершенно нечитабельное название языка), уровень «Продвинутый», оценка «Отлично»… свидетельство о прохождении ускоренного обучения аналитической
Ай да Гортензия! Ай да мисс Грей! Билли Фрайт вообще знает, какой алмаз у него работает? На его месте я была бы поосторожнее с высказываниями, учитывая наличие значка.
Но хотя бы в последнем из перечисленного я могу немного соответствовать биографии Горти – стреляю я довольно неплохо.
…
Разбудил меня звонок в дверь. Подскочив на диване, я какое-то время не могла понять, где нахожусь и что за звук раздается из темноты.
Пара лучей солнца, пробившихся через противофантомные жалюзи, разбавили полумрак и подсказали, что наступило утро… и наступило оно давно. Чуть не свалившись на пол под тяжестью металлических рулонов, я позволила солнечному свету ворваться в комнату.
Голова соображала крайне медленно: это не сон… не один из тех тягучих сновидений, где я здорова и живу в некой альтернативной реальности. Это как раз и есть нынешняя реальность.
Кто-то продолжал требовательно жать на кнопку звонка. Одернув сарафан, я ринулась в прихожую. Щелкнула выключателем (пальцы сами нащупали его у двери), поймала отражение в зеркале… уф! Это же надо было уснуть, уткнувшись лицом в диванную подушку. На моей левой щеке можно было косвенно, но в подробностях, изучить вышитых на думке бабочек.
За дверью нетерпеливо переминалась Фиби Лоран. Она ворвалась в квартиру со словами:
– Гортензия, ты спала?! Слава богам! Я боялась, что тебе опять стало плохо!
– Мне хорошо, – пробормотала я в спину мисс Лоран.
Та уже стояла посреди гостиной и с любопытством оглядывалась:
– Так вот ты какая, Мышиная Нора.
– Что? – переспросила я.
– Ты всегда говорила, что твоя квартира – мышиная нора, а ты в ней старая мудрая мышь… Это же из сказки… как ее… «Дом под корнями».
– Да-да, – кивнула я. – Не жизнь, а сплошная сказка… под корнями.
Вспомнился Дуб-исполин. Нет, все-таки хороший мир, и сказки тут у них интересные.
– Гортензия, ты работала?! – вдруг с возмущением воскликнула Фиби, подняв с пола дело мистера и миссис Экройд. – Горти, ты абсолютно неисправима!
– Нет-нет, что ты! – я поспешно выхватила папку из рук подруги. – Так… полистала на сон грядущий… бегло… глаза устали.
– Да? – подозрительности в тоне мисс Лоран хватило бы на дюжину прокуроров. – Ты точно не принялась за старое? Скажи, что не собираешься больше потворствовать амбициям Билли! О нем уже в газетах пишут! И что ты думаешь? Ни слова о тебе!
Мисс Лоран вынула из сумки серой бумажный рулончик, перехваченный грубой резинкой, и небрежно бросила его на стол:
– Почитай, когда время будет. Ненавижу этого Фрайта. Хоть бы мельком о тебе упомянул. Но нет, ни словечка! Одни дифирамбы себе любимому.
– Фиби, пусть мистер Фрайт поет о чем угодно, меня ему не расстроить, – заверила я подругу, подхватывая сверток со столика. Он оказался ежедневным утренним выпуском «Лонгдунского Глашатая». Пресса! Свежая пресса! Вот чего мне не хватало для повышения информированности. – Закончу текучку, уволюсь и начну свое дело.