Горы любви

Алекс Элен

– Как грустно… Нам отпущен какой-то миг для жизни, но еще практически никому не удалось прожить этот миг так, как ему хотелось.

– Ого, – сказала я, – а ты действительно понимаешь гораздо больше, чем кажется.

Толстяк Хаггард дождался, пока Нэнси уйдет, и подошел ко мне. Не часто он решался на такой шаг.

– Здравствуй, Анна, – сказал он.

– Здравствуй, Фил, – сказала я.

– Не часто мы с тобой встречаемся на улице.

– Не часто.

– Хотя наши дома стоят напротив друг друга.

– Да.

–

Я хотел тебе сказать, – начал он.

Он смотрел на меня так, как будто хотел дотронуться до моего лица, моих волос, но было видно, что именно это желание является для него самым неосуществимым желанием на свете.

– Что ты хотел сказать?

– Я хотел сказать, – повторил он, – если с тобой что-нибудь случится, знай, что ты всегда можешь рассчитывать на меня.

– Я знаю, Фил, ты говорил мне это.

– Говорил, – подтвердил он.

– Лет двадцать назад.

– Совсем недавно, – улыбнулся он.

– Да.

– Просто я думал, ты забыла.

Он отвел от меня глаза и стал смотреть на ближайшее дерево.

– Я не забыла, Фил.

– Или, может, ты подумала, что для меня это больше не важно.

Он вновь посмотрел на меня.

– Думаю, со мной ничего не случится, особенно этим летом.

– Я просто хотел, чтобы ты знала.

Ситуация была неловкая, я не имела права злоупотреблять его расположением, это было нечестно.

– Мне нужно идти, – сказала я.

– Да-да, конечно, – заторопился он, – да и меня ждут мои стулья.

И Фил Хаггард, махнув на прощание рукой, пошел к своему дому. Он держал мастерскую в гараже и целыми днями мастерил стулья, табуретки и кресла; говорят, он разговаривал со своей мебелью и даже давал ей имена. Но вы же знаете, нашим людям только дай волю о чем-нибудь поболтать. Они вам еще и не такое расскажут.

Я немного постояла на улице и тоже пошла домой. Солнце уже почти ушло за горизонт, и на темном розовом небе теперь отчетливо была видна круглая луна.

* * *

В доме Рэндонов никто не работал и работать не собирался. Ведь пока был известен, любим зрителями и популярен в обществе замечательный актер Мэл Рэндон, деньги в семью текли сами собой. Так, по крайней мере, многие члены этой экстравагантной семьи предпочитали думать.

Кинофильмы с участием Мэла Рэндона имели большие сборы. Пачки чая с его автопортретом раскупались с молниеносной быстротой, а заказы на новые поставки раз от раза увеличивались.

Папа Тим Рэндон самый старший вместе со своей милашкой Ирмой радостно прожигали свои жизни, а Амалия Рэндон плела интриги и не гнушалась получать от жизни все, чего бы ни пожелала. Да и Мэлу Рэндону вроде бы тоже не на что было жаловаться. Словом, все в этом семействе было спокойно,

хорошо и так, как надо.

Но оставалась в этой благополучной семейке одна маленькая неразрешимая проблема.

И этой проблемой был Стив Рэндон. О да, Стив Рэндон, этот умопомрачительный молодой человек с голубыми небесными глазами, легкой улыбкой и не изведанными никем мыслями в белокурой голове.

Стив Рэндон все еще не имел конкретной цели в жизни. Он почти смирился с тем, что ему так и придется всю жизнь оставаться в тени знаменитого отца, но все это было не то, не то.

Стив Рэндон всегда подозревал, что он явился на эту землю для чего-то важного и существенного. Но его звездный час все не наступал, и это обстоятельство создавало в душе Стива разлад и дискомфорт.

Все, что угодно: кража века, полет на луну, невероятное смятение чувств… Все, что угодно. Но только не эта пустота и повседневность, а иначе зачем все тогда? Зачем луна, звезды, солнце и ветер? Неужели только для того, чтобы сидеть здесь, внизу, в теплом уютном кресле с сигаретой в зубах и с фужером вина в руках?

Однако внешне Стив был вполне спокоен, сдержан и умиротворен. И любой, кто бы ни взглянул на этого холеного белокурого красавца, точную копию его экстравагантного отца, сразу видел, что у этого спокойного парня с его голубыми бездонными глазами и в жизни, и на душе полный порядок и окей.

– Стив понятия не имеет, кем он хочет быть и чем будет заниматься, – жаловалась Амалия Рэндон подруге Кларе, – он ждет, когда ему на голову упадет звезда.

– Может, пусть так и будет, может, ему действительно однажды упадет на голову эта самая звезда?

– В этой жизни нельзя сидеть и чего-то ждать, – набросилась на подругу Амалия, – в этой жизни надо действовать.

Она машинально взяла с тумбочки бутыль с лекарством и поднесла ее к носу. Хотя разлюбезных родственников в комнате не было, и показывать, какая она вся из себя несчастная и больная, было некому.

– У Стива не голова, а компьютер, неужели он не может придумать, чем ему заниматься, – сказала Клара, – он мог бы делать большие деньги.

– Все эти меркантильные заботы не для него, – задумчиво сказала Амалия Рэндон.

– Что же тогда для него?

– Ах, если бы я знала, я бы, конечно, помогла ему, чем смогла.

Амалия Рэндон лежала на кушетке в своей комнате перед раскрытыми дверями веранды. И сквозь редкие стальные прутья ограды веранды ей было прекрасно видно все, что творилось на улице перед особняком.

Она видела, что Стив с закрытыми глазами сидел в шезлонге под навесом возле бассейна и курил сигарету. Вокруг него расположилось несколько белокурых одинаковых девиц в некотором подобии купальников. У девиц с невероятной скоростью раскрывались и закрывались рты: они самозабвенно изощрялись в остроумии перед равнодушным Стивом.