Горячая весна 2015-го
Шрифт:
– Из Гвардейска? – нехорошо усмехнулся русский. – Зачем?
– В Полесск прилетает… Оскар Шаняк, помощник президента по национальной безопасности. Мы хотели взять у него интервью.
– Что помощник президента будет делать в занюханном городишке? Кто его там ждет?
– Там штаб… 1-й бронетанковой… И кажется, штаб корпуса… Говорят, что он прилетает на переговоры, – зачастил Дмитрий, которого внезапно начала колотить крупная дрожь, – с русскими… с вами… Эта война… Слишком она затянулась, ее пора заканчивать… Так они думают…
– Заканчивать? – страшно ухмыльнулся русский. – Вы что? Мы же еще и недели не воюем!
– Товарищ лейтенант! – крикнул молодой русский, показываясь из двери микроавтобуса. – Смотрите, что здесь!
В его руках была камера Джо, и на развернутом экране демонстрировалась какая-то запись. «Он добрался до моих кассет, – понял Дмитрий. – Как включить магнитофон, не знает, а с камерой разобрался».
Журналист вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что именно так удивило русских, но безуспешно.
– Вот, – сказал молодой русский, – я гляжу – морда знакомая… Это же Колян из третьей роты!
Лейтенант забрал у него камеру и ткнул развернутым экраном в лицо Дмитрию.
– Твоя работа?
На экране проигрывалась запись его позавчерашнего прямого эфира с интервьюированием пленного в Кэмп Бала.
14 мая 2015 года, 13.40 местного времени (9.40 по Москве). Россия, Таймыр, аэропорт Алыкель
Пара «Белых лебедей» Ту-160 [91] оторвалась от полосы почти синхронно. Взлетать против сильного, но ровного юго-западного ветра было просто. Из-за этого на рассвете их и приземлили здесь, в гражданском аэропорту, а не в Дудинке, как планировалось изначально. Ветер означал, что тяжелым ракетоносцам, паре Ту-160 121-го и паре Ту-95МС 184-го тяжелых бомбардировочных авиаполков, пришлось бы заходить на посадку над жилыми кварталами. В условиях повышенной готовности стратегических ядерных сил такое допускалось, но самолеты имели на борту ядерное оружие, командование решило подстраховаться и перенаправило их на закрытый по такому случаю Алыкель, находящийся в сорока пяти километрах, на полпути к Норильску.
91
Ту-160– советский/российский сверхзвуковой стратегический бомбардировщик-ракетоносец с изменяемой стреловидностью крыла.
Генерал, возглавляющий передовую группу командования Дальней авиации, в которое входили оба полка, поставил им задачу на нанесение предупредительного, но тем не менее самого настоящего ядерного удара так просто и буднично, словно речь шла об обычных учебных пусках по полигону в Хальмер-Ю.
– Координаты точки пуска вам известны. Координаты целей вводятся в боеголовки прямо сейчас. Цель Ту-160 – акватория Квебекского залива. Там сейчас проходит трасса конвоев, которыми в Европу перебрасываются все новые американские и канадские части. Наряд: по пять «сто первых» и «сто вторая» у каждого. Сразу скажу, предупредительный удар изначально планировался по акватории вблизи города Нью-Йорка. Но для этого вам пришлось бы слишком близко подходить к берегам Исландии или Гренландии, поэтому точка стрельбы находится у северного побережья Шпицбергена. Соответственно, цель тоже
Он повел лазерной указкой по карте Северного Ледовитого океана в полярной проекции, висящей на стене. Дрожащее рубиновое пятнышко уперлось в Землю Франца-Иосифа. После этого обратился к экипажам Ту-95.
– Ваша задача еще более проста. Дистанция просто детская. После Диксона поворачиваете на Новую Землю и отстреливаетесь над мысом Сухой Нос с территории полигона. Примечательно, правда? – Он позволил себе намек на улыбку. – Столько всего там навзрывали в свое время… Соответственно, запасной аэродром для вас – Рогачево. Наряд: по три «сто первых» и «сто вторая», соответственно. Прикрытия не будет, но вам оно и не нужно.
14 мая 2015 года, 10.00 по московскому времени. Литва
– Стой, кто идет! Стрелять буду!
Олег выпустил край плащ-палатки, на которой они с наводчиком волокли Афанасьева, и обессиленно согнулся, встав на четвереньки. Спрашивали их по-русски.
– Свои! – откликнулся Альтаф.
– Свои дома сидят! – донеслось до них из кустов.
После этого их окружили несколько бойцов под предводительством коренастого сержанта с дыркой на месте переднего зуба.
– Кто такие? Танкисты? Кто там у вас? Жив?
– Танкисты. Из 160-й. Это командир наш. Ранен, его бы в госпиталь… А вы кто?
– Мы из 42-й бригады. Пендосы далеко?
– Два танка на хуторе километрах в четырех, – сообщил Олег, садясь на землю. – По дороге, там, где горка, еще пара каких-то машин и человек тридцать пехоты. А далеко ваша бригада?
– До взвода, значит… А бригада там, где должна быть.
– Будь она там, где должна быть вчера, мы бы пендосов не пропустили, – обидчиво заявил наводчик.
– Очень вы, танкисты, скорые, – скривился сержант. – Воевать нужно пешком. Разведка – сила, трак – могила. Ладно, ползите туда. Столбы видите? Там боевое охранение. А нам некогда.
14 мая 2015 года, 14.20 местного времени (10.20 по Москве). Остров Диксон
Звено истребителей Су-35 9-го истребительного авиаполка перелетело в Диксон с аэродрома Килпъявр накануне ночью. Су-35 имел максимальный радиус действия из всех русских истребителей и состоял на вооружении всего двух полков. Пилоты 9-го полка с самого начала войны ждали приказа прикрывать свои бомбардировщики при прорыве «за угол», в Атлантику, на атаку конвоев и авианосных соединений. Чем вызван срочный перелет в противоположном направлении, они не знали. Теперь все стало на свои места.
Истребители попарно пробежались по полосе, на бетоне которой ветер играл прихотливыми змеями поземки, и устремились вслед ушедшим к северной оконечности Новой Земли бомбардировщикам.
Догнав их и прочитав на борту ведущего Ту-160 бортовой номер «16» и название «Алексей Плохов», пилот «сушки» помахал рукой командиру экипажа. Тот повторил его жест. Пользоваться радиосвязью до рубежа пуска запрещалось категорически.
14 мая 2015 года, 14.55 местного времени (10.55 по Москве). Россия, Таймыр, аэропорт Алыкель