Горячее лето
Шрифт:
Но предположения не сбылись. Заместителем директора по снабжению назначили Вербина.
Вербин не особенно обрадовался. Снабжение — работа ответственная, тяжелая. Правда, штат укомплектован, каждый на своем месте. А с другой стороны: в механическом цехе сейчас не легче. Пожалуй, потруднее. Куда ни кинь — всюду нелегко.
Уходя из цеха, Вербин сказал:
— Ну что ж, Алексей Иванович, сам все затеял, сам и тяни. Теперь все бразды правления в твоих руках. Думаю, одолеешь. Молодой! Мы в твои
— Я ведь, Григорий Петрович, и вам покоя не дам! Такая уж у меня натура, не обессудьте.
— Для тебя у меня всегда двери открыты. Как-никак свой цех, — сказал Вербин и ушел с таким видом, словно его не выдвинули на высшую должность, а отстранили от занимаемой доселе.
Он не знал, что перед его назначением секретарь парткома с директором вели о нем не совсем лестный разговор. Последнее слово, конечно, было за директором завода.
— Работник он ничего, — сказал Слесарев, — только вот с моральной стороны не все в порядке.
— Человек моральный, если он день и ночь на производстве.
— Жена позавчера у меня была, жаловалась. Говорит, Григорий Петрович с нормировщицей в санаторий ездил. Грозится в высшие инстанции пойти, чтобы заставить жить с ней. Коммунист ведь он.
— А ты разбирался?
— Кое-что узнал. Действительно, нормировщица Гришина брала на неделю отпуск. Но ездила в Крым к родной тетке. И ездила не одна, а с дочкой.
— Значит, с нормировщицей встречается.
Директор мысленно сравнил Гришину с женой Вербина.
— Да, вкус у него неплохой… А может, это лучше, что мы его из цеха забираем? Разлучим, так сказать. Если только флирт, то пройдет, а полюбил по-настоящему, ничего мы с тобой не сделаем, это я тебе точно говорю.
— Может, зря жена на него говорит? — вмешался Стрижов. — Есть такие ревнивицы.
— Нет, зря и чирей не сядет. Я тоже однажды, в молодости, увлекся врачихой. Думал, что это любовь. Ежедневно до полуночи под окнами ходил. Поползли разговоры. Дошли до жены. А тут встречает ее секретарь парткома и говорит:
— Что же вы на партком заявление не пишете?
— Какое заявление?
— На муженька своего. Семья ведь рушится.
— Мы как-нибудь с этим делом сами разберемся, — ответила она. Может, этим ответом она и сохранила семью. А если бы, как жена Вербина, пошла в партком? Думаю, не помогло бы. А может, у них любовь! Любовь, секретарь, не пожар, разгорится — не скоро потушишь!.. Время покажет.
— Алексей Иванович, — передали по телефону из кузнечного, — через несколько минут у вас будет заместитель министра. Наверное, поинтересуется резцом с механическим креплением. Вербин просил вас подойти к станку Ручинского.
"Разве заместитель министра не видел подобных
— Заместитель министра! Заместитель министра! — пронеслось по цеху.
И действительно, Алексей увидел, как по главному пролету размашисто вышагивал заместитель министра, а рядом — Стрижов. А чуть сзади и по бокам — члены комиссии. Да, они шли к Ручинскому — в этом не было сомнения.
Ручинский выключил станок. Заместитель министра остановился против Николая Тимофеевича — высокий, грузный. В плечах — косая сажень, такой быка свалит. Подал свою руку, как кувалду, токарю.
"Из крестьян или молотобойцев", — подумал о нем Алексей.
— Это вы и есть тот токарь Ручинский? Что на все руки мастер?
— Да, я Ручинский.
— Расскажите, что у вас за чудо-резец объявился? — заместитель министра вскинул на Ручинского глаза — черные, умные, немного усталые. — Сколько работаете?
— Двадцать лет, — смешался Николай Тимофеевич.
— А этими резцами?
— Второй месяц.
— Сколько обычным резцом обтачивали осей?
— Три-четыре.
— А этим?
— Сто — сто двадцать.
— Сто двадцать! Одним резцом?! Да это необыкновенный резец! И чья же это идея?
— Идея моя, — ответил Ручинский. — Но идея идеей. А достала резцы Найденова. Коваленко посылал ее в Харьков.
— Она что, из отдела снабжения?
— Найденова — технолог нашего цеха. На Харьковском тракторном заводе нашлись такие резцы.
— Молодцы! Вот вам ответ, товарищи! "Сибиряк" вы можете выпустить досрочно. Так… А где начальник цеха?
Алексей подошел к заместителю министра. Стоял молча.
— Как вы считаете, можно в течение одного месяца освоить выпуск деталей для "Сибиряка"?
— Если он будет принят межведомственной комиссией… Трудно, по можно. Простите, не представился — начальник цеха Коваленко.
— Почему трудно?
— Работаем на технике шестидесятых годов. Новая — только начала поступать. Реконструкцию начали.
— С реконструкцией вы могли и погодить, — заместитель покачал головой. — От министерства много денег не ждите. Своими средствами обходитесь.
— Своих мало. Своими реконструкцию в цехах закончим только к двухтысячному году.
— Так уж и к двухтысячному! У вас своих резервов много, не прибедняйтесь. В феврале у вас одна треть рабочих болела, а план выполнен.
— Но людям нельзя работать на износ, — снова возразил Алексой. — Так можно работать месяц, два. Нас поймут. А постоянно нельзя. Надо не приказом вершить производство, а внедрять быстрее новейшую технику. Меньше потребуется рабочих рук.
— Внедряйте, дерзайте — только на всё сразу. Вот резец внедрили, а выгода какая!