Горыныч 3.0. Инициация
Шрифт:
— А теперь бегите на улицу, окунитесь в источник и возвращайтесь, — распорядилась Блага, остановившись в тот момент, когда Оляна уже готова была молить о пощаде.
На улице было хорошо. Совсем не холодно. От них шёл пар. В небе разгорелась сумасшедше-розовая вечерняя заря, блики которой ловила вода в источнике.
— Давай, — сёстры потянули Оляну за руки, и все трое бултыхнулись в блестящую воду, которая круглый год имела одну температуру — примерно четыре градуса по Цельсию. Оляна ожидала ощутить сковывающий холод, но вода показалась
— Ух, хорошо! — взвизгнула Ожега, широко улыбаясь. — Совсем не холодно.
— Это только так кажется, — ответила Озара. — Но да, я вообще не ощутила… только приятно, что всё закончилось. Ну, временно. Даже меня пробрало, я словно раскалённый уголёк стала, думала, полок прожгу, — хихикнула сестра.
— Давайте выходить, — предложила Ожега. — Тётя сказала только окунуться, а не плавать, как моржи.
— Ага, я тоже начала воду чувствовать, — согласилась Оляна, выбираясь первой по специальной лестнице сбоку. — Даже уже немного замёрзла.
Парная встретила их тёплыми объятиями, а тётя Блага повелела снова укладываться на полок.
— Четвёртый барьер — это сопротивление, вызванное чрезмерной самоуверенностью или нетерпеливостью, — сказала тётя, снова нагнетая жар. — Нужно всегда держать баланс, — их прогладили тёплым веником, который необычно приятно покалывал теплом подстывшую сверху кожу. — Уметь ждать, но действовать в нужный момент. Чувствовать этот миг. Каждый миг. Отринуть лишние мысли. Слушать внутри себя. Слышать себя. Слушать других. Слышать других.
Оляне показалось, что она слышит рокот, или просто речитатив Благи в какой-то момент слился в шум воды, шум реки, грохочущей по скалам. В ушах заложило, и на миг показалось, что рядом с ней прошло что-то большое, величественное, могучее. Её Зверь?
Оляна мысленно потянулась к нему и очнулась от шлепка веником.
— Слушайте, просто слушайте… — строго сказала Блага, а затем окатила их холодной водой так неожиданно, что они дружно вскрикнули. — Будьте терпеливы и внимательны. Приручить любого Зверя непросто, но самое главное, что от вас требуется, — это терпение и внимательность. Умение слышать и видеть, наблюдение и в результате — понимание.
Горько запахло тысячелистником. И Оляне вновь показалось, что она слышит рокот совсем рядом. Это её Зверь? Может, он думает о ней и она слышит его благодаря Дару?
«Я тебя слышу…» — послала она мысль в никуда и в ответ снова услышала громыхание бьющего о камни водопада.
— Полоскайтесь, — снова окатила их ледяной водой Блага, — используйте мыльнянку и рябиново-земляничный взвар из того таза.
Пока они мылись, тётя собрала в большой конопляный мешок все веники, веточки и листики, использованные в обряде. Оляна знала, что всё это высушат и сожгут на священном жертвенном огне — в Колядовой краде, традиционно собранной в виде небольшого сруба.
— Мы прошли четыре барьера? — спросила Озара, которая закончила намываться первой.
— Да, — кивнула тётя
— Нам придётся оставаться в бане ночью? — уточнила Оляна. Каждому было известно, что Банники не любят подобного — даже те, что добры к своим хозяевам.
— Верно, пятый барьер — мужество, которое, в отсутствие мудрости, тоже часто ведёт к смерти. Пятый круг научит вас разумной осторожности, ибо в общении и слиянии со Зверем… Зверь может победить, и вы потеряете себя.
— А разве Инициация не проходит во время начала Коляды? — спросила Озара.
— Сейчас вы только познакомитесь со своим Зверем, — помолчав, ответила Блага. — Подготовитесь к слиянию. Примите его всем сердцем и душой, и тогда всё получится. Но ночь будет трудной. А пока выходите в предбанник, переоденьтесь и испейте рябинового морса.
Обещанный напиток был терпко-сладковатый, с мёдом и пряными травами, восхитительно прохладный и свежий. В предбаннике Блага отлила морса в блюдце и унесла обратно в баню поблагодарить Банника за лёгкий пар и первую часть обряда.
Они не спеша вытерлись новыми льняными не рубленными полотнищами и обрядились в ритуальные рубахи. Можжевеловыми гребешками расчесали волосы и оставили их распущенными.
За окошком предбанника уже стояла непроглядная темень.
— Я думаю, что с началом нового дня, как поудани пройдёт, так и новый этап начнётся, — сказала Озара, посмотрев на дверь, из которой тётя Блага пока так и не вышла, явно подготавливая всё для ночных бдений. В Родовой бане имелся и другой ход со специальной кладовой, где хранились различные веники, травы, циновки, свечи, некоторые инструменты и прочие необходимые для ритуалов вещи.
Оляна только согласно кивнула, хмыкнув. В мире Яви новые сутки всегда начинались в полночь, тогда как в Беловодье и, соответственно, когда-то давным-давно в Яви, сутки начинали считать с времени захода Солнца, то есть новые сутки зимой начинались где-то в шесть, а летом — в семь вечера. Поудани — час, после которого начинались новые сутки.
— Выходит, что и Коляда уже с зауры, то есть примерно с трёх утра начнётся, — заметила Ожега, — тогда первую краду зажгут. Значит, мы тут как минимум до этого времени.
— Отец сказал, что Инициация, то есть само превращение, начнётся на закате, — кивнула Озара. — В первую смерть солнца. Этот день и сам по себе такой особенный, женский, когда Навь сливается с Явью. Так что, полагаю, чем дальше, тем сложнее испытания будут и хорошо, если мы с пятым справимся до зауры.
— Ты думаешь, что наши Звери придут из Нави? — спросила Оляна, которая чуть оробела, узнав, что, оказывается, до следующего заката их из бани не выпустят.
— Не знаю, — пожала плечами Озара. — Но вполне это допускаю. В Нави вся магия, и мы совершаем своеобразное слияние с ней.