Горыныч 3.0. Инициация
Шрифт:
Оляна не успела согласиться с сестрой, как двери бани открылись и их поманила внутрь тётя Блага. Внутри было уже полностью сухо и умеренно тепло. В плошках горели травяные свечи.
— Это чёрная полынь? — принюхалась Озара.
— Верно, — кивнула Блага. — Полынь белая — трава жизни, наполнила вас в предыдущих кругах, полынь чёрная — трава смерти. Сейчас вы находитесь на границе смерти и должны пройти по ней и избрать своего Зверя. В этом вам поможет ясень — хранитель силы и здоровья. Это очень благоразумное и осторожное дерево: оно никогда не верит ранним оттепелям и не торопится распускать весной почки. Сегодня настой ясеня передаст вам это своё свойство, — тётя показала на небольшие деревянные пиалки, поставленные у свечей. — Эти чаши сделаны
У Оляны подрагивали ладони, когда она пригубила невероятно горький настой. Впрочем, запах курения чёрной полыни отдавал ещё большей горечью в горле, дышать стало совсем тяжело, сердце стучало в ушах, закружилась голова, а потом… она как будто провалилась в вязкую мглу.
* * *
Первым, что она услышала, снова был шум воды. Вода журчала, капала, текла, гремела, звенела, кажется, отовсюду. Оляна слышала её, но не ушами, а как будто всем телом, всей собой. Может быть, ей тоже суждено стать, как и тётя Блага, речным драконом — воплощением стихии? Или это — некий резонанс с её Зверем? Водный? Так и не сделав никаких конкретных выводов, Оляна пошла на самый яркий и привлекательный из звуков: звук бьющего ключа. Ей неимоверно хотелось пить, чтобы смыть оставшийся с ней горький привкус чёрной полыни, и правда имеющий отчётливый запах смерти: чёрную полынь бросали в погребальные костры. Когда ей было лет семь-восемь, погибла дочка нянюшки Белава, мать Добрынки — Лепослава. Вроде бы это был какой-то несчастный случай, по крайней мере, ей так сказали. Няня была не в себе от горя, и Оляна играла с маленькой Добрынкой, чтобы отвлечь девочку, так что почти не видела ритуал, но хорошо запомнила огромную краду, которую сделали для погребального костра, и белое горящее тело в ритуальной рубахе. Тогда также пахло дымом с чёрной полынью…
Оляна шла долго, но целенаправленно, не отвлекаясь на призывные журчания. Источник становился всё ближе и наконец заглушил всю остальную воду. И, несмотря на то, что она так ничего и не видела в непроглядной мгле, Оляна склонилась и ярко представила, как припадает к сладкой, прохладной воде родника, что бежал во владениях прадедушки Ладимира. Там была особо вкусная жила. Знакомая влага наполнила рот, и Оляна, счастливо промычав благодарность, с удовольствием сделала огромный глоток. Вода тонкой живительной змейкой проскользнула по горлу и…
Мгла расступилась, и Оляна и правда оказалась возле знакомого родничка, обложенного белым камнем. Вокруг снова было лето.
— Ольха… — удивилась Оляна, заметив неподалёку дерево с мелкими специфическими шишечками. Она чётко помнила, что ольхи рядом с тем родником не было. Она подошла ближе и почти поймала зелёный лист упавший в стоячую воду ручья, разлитого от родника. Наклонившись, она увидела в отражении себя в ритуальной рубахе, вот только…
— Благословение Предка… — прошептала Оляна, увидев, что одного из знаков Матери-Сыра-Земля на родовом знаке не хватает.
Глава 14
Инициация
Озара, вздрогнув, проснулась и поняла, что всё ещё в бане. После пятого круга испытаний, с которым она справилась первой, тётя Блага позволила ей короткий сон. Озара так устала и выдохлась, что совсем не возражала, моментально вырубившись на деревянной лавке, накрытой циновкой из крапивного и конопляного волокна.
В какой-то момент она уже думала, что не справится, но… всё же справилась. Огонь. Он снова к ней пришёл, на этот раз во сне. Бушующее пламя, ревущее, словно десяток драконов, опасное, уничтожающее пожаром до неба всё вокруг, настолько горячее, что даже с её сопротивляемостью огню она чувствовала себя, как огневица на Купалу, теряющая саму суть. И когда Озара уже почти сдалась, растворилась, сгорела, то вспомнила,
После того, как всё закончилось, она очнулась в бане и посмотрела на сестёр, сразу заметив, что у Оляны изменился знак Рода, который они вышивали теми волшебными кровавыми нитками. Озара предположила, что у каждой из них какое-то своё испытание, вероятно, связанное с будущим Зверем и его возможностями. А пропавшую вышивку посчитала использованным шансом или какой-то помощью от Предка. Что у неё, что у Ожеги знаки не пропадали, но… то ли ещё будет.
Оказалось, что разбудило её то, что сёстры тоже очнулись после своих пятых кругов.
— До зауры ещё сорок частей, — сообщила тётя Блага. — Немного отдохните, наберитесь сил, я пока всё подготовлю.
— А какой следующий барьер? — спросила Озара. Тётя усмехнулась:
— Излишнее любопытство.
— Правда? — спросила Оляна.
— От излишнего любопытства стоит избавляться потому, что оно ведёт к неосторожности ради удовлетворения подобных желаний, — пояснила тётя. — Без лишнего любопытства жизнь становится умиротворённой.
— Но какое любопытство будет излишним? — спросила Озара, впрочем, тут же решив задачку: — Видимо, то, что может привести к глупому риску? И всё же совсем ничем не интересоваться — это как-то… странно.
— Что ж, тогда для тебя это будет действительно любопытное испытание. А пока выходите в предбанник.
— Ой, — Оляна оттянула свою ритуальную рубаху. — В испытании я видела, что оно пропало, и оно и правда пропало.
— Что пропало? А… — поняла о чём речь Ожега. — А что у тебя было?
— Много воды, — пожала плечами Оляна. — Очень много воды, и вся звучала, но я вроде бы шла на какой-то определённый звук.
— У меня тоже была вода, но она не звучала, — откликнулась Ожега. — Очень странное место привиделось. Что-то вроде пустыни, но со странной водой. Как нефть разлитая. Но вода. И ощущения странные и даже жуткие. Я там долго была. Очень долго. Не знала, как выбраться. И в какой-то момент увидела… кое-что. И… не знаю, повторила. И вернулась. Ничего не поняла, если честно.
— Может быть, ты видела мёртвую воду? — задумчиво протянула Озара.
— Мёртвую? — переспросила Оляна. — Это как в сказках про живую и мёртвую воду?
— На самом деле свойства мёртвой воды весьма обширны, — продолжила Озара. — Просто у меня была связь с огнём и испытание было с ним связано, ты, Оляна, всегда говорила о связи с водой, и Дар твой — как у водного народа опять же. И ты эту связь ну вроде как подтвердила, увеличила. Если учесть, что у Ожеги есть Дар целительства, вполне логично, что это будет как-то с этим связано. Плюс она ещё на какую-то часть — горгона, и получается, что… Хм… Мёртвая вода не совсем стихия, но… что-то вроде. Тем более что дедушка Остромир точно умеет ею управлять.
— Дедушка Остромир? Но я же по линии родства с дедушкой Огнеславом… в смысле, он мне родной дедушка, а не двоюродный, — удивилась Ожега.
— Ну так и мне дедушка Огнеслав двоюродный, а я похожий Дар управления огнём имею, — пожала плечами Озара. — Я больше к тому, что у нас в Роду такие имеются и передаются через поколения или ещё как-то.
— Ладно. И что же делает мёртвая вода?
— Это крайне редкий дар, насколько я знаю. В Беловодье и даже Нави совсем мало тех, кто чем-то подобным обладает. Ну или скрывают это. По легендам, с помощью мёртвой воды можно управлять неживой плотью.