Горыныч 3.0. Инициация
Шрифт:
— Это она?
— Да, это Ягира, — подтвердила мама-Алёна. — Явно хочет заодно и к женихам присмотреться. Ягини всегда сами выбирают, кто им по нраву.
— А у неё тоже есть волк? Ну… как у тёти Ядвиги? — спросила Оляна, с любопытством.
В десять лет она видела главу клана Яг на Большом Сходе и весьма впечатлилась ездовым волком — такого размера, что когда Ядвига сидела на нём верхом, то её ступни не касались земли. Потом Оляна читала сказку про Серого Волка, который решил услужить Ивану-Царевичу, и ей сразу вспомнился Лютый. Несмотря на грозную кличку, ездовой волк Ядвиги оказался довольно добродушным, позволил себя погладить и даже покатал на широкой мохнатой спине по двору под смех взрослых.
—
— Мужа?
— Неужели бабушка опустила этот момент, когда рассказывала вам об их клане? — улыбнулась мама.
Озара, которая сидела по левую руку от Оляны, с интересом повернулась, желая услышать нечто новое.
— Мужья Ягинь становятся волхвами, и главным показателем их силы, а также дозволением союза становится перенос в зверя.
— Они оборотни? Как волколаки?
— Не совсем, — покачала головой мама-Алёна. — Волхвы срастаются со Зверем магическим путём, благодаря обрядам и единению с духом. Чаще всего это волк. Изредка медведь, рысь или тигр. Пару раз слышала о превращении в коня. Это не передаётся по наследству, а достигается долгим обучением. Волколаков же не зря называют низшими оборотнями, как бы обидно это ни звучало, но это правда. Некоторые даже утверждают, что они не настоящие оборотни. Они зависимы от Луны и от их желания или нежелания проходить оборот ничего не меняется. Как вы сами знаете, они опасны в своём беспамятстве. Их укус убивает обычных людей и заражает тех, кто владеет магией. Делает похожими на них. Я слышала, что они целенаправленно охотятся на кудесников, так как только так они могут получить нового члена стаи.
— Я тоже читала, что волколаки прокляты, — подала голос Озара. — И что ликантропию вывели искусственно. Это типа вируса.
— Всё может быть, — философски протянула мама. — Не поспоришь, что они очень сильно отличаются от обычных и тем более высших оборотней. Редко, но они размножаются, но даже собственных детей им требуется инициировать укусом.
— Значит, ликантропия по наследству не передаётся? — удивилась Оляна.
— Нет. И они никогда не знают, выживет ли их ребёнок после этого укуса…
Оляна переглянулась с сестрой. Это звучало ужасно.
— А там что за девушка? Рыжая такая? — заметила ещё одну девушку среди гостей Озара. — Мама-Алёна, ты её знаешь?
— Радмилу? — переспросила мама. — Знаю. Она из Кикимор.
— О… — дружно протянули Оляна и Озара.
Обычно Кикимор не приглашали на праздники — тем более на те, когда творились ритуалы поддержки завесы сокрытия между мирами. Род Кикимор брал своё начало от бога Морока, отношение к которому после падения Прави стало ещё более двояким: с одной стороны, ему удалось выжить, что говорило о личной силе, с другой — он не только чуть не стал причиной по сути апокалипсиса и падения Прави, но и едва не погубил все остальные миры.
— Род Кикимор помог нам в Нави, — подключилась к разговору и мама-Арина, которая сидела рядом с Озарой. — Поэтому веста на выданье этого клана и несколько их воинов отправились с нами. Она племянница главы Рода, Ракиты Изоборовны. Боеслав пообещал ей пристроить племянницу к делу и найти ей достойного мужа. Хорошо, что мы кудесницы, а то столько приданого за ней дали, что будь мы на простых конях, тащились бы обозом до самого лета. А так уменьшили все её сундуки и всего дел.
— Она… довольно милая, — вежливо сказала Оляна, принимая решение родителей. Благословение Предка помогло им, так что всё было не зря.
— Да, и, как сказала Ракита, очень способная, — кивнула мама-Алёна. — И красавица, не отнять… Думаю, легко жених сыщется, вон как все на неё смотрят.
Оляна снова взглянула на чуть пухленькую рыжую девушку с довольно крупным ртом и россыпью веснушек на щеках, которой на вид было лет восемнадцать-двадцать.
Они продолжали рассматривать гостей, а мамы рассказывали, кто из какого Рода или клана. Их посетил, например, весьма многочисленный Небесный клан, который состоял из Родов Финистов, Рарог, Сирин и Семаргл. Все их представители брали своё начало от старых богов и, за исключением Семарглов, обращались в птиц. Семарглы же в своём обороте становились крылатыми зверями. Мама-Арина сказала, что во времена падения Прави из потерявших разум семарглов в Греции вывели магических животных, которых назвали грифонами. А путём химеризации и вырезания крыльев в Азии появились и магические защитники храмов комаину, которых ещё называли «собакольвами».
Род Финистов обращался преимущественно в крупных и очень быстрых хищных птиц типа соколов, кречетов и балабанов, и Оляна прекрасно помнила сказку про Финиста Ясна Сокола — одного из прародителей их Рода. Род Рарога по легендам происходил от волшебной огненной птицы Рарог и богини зари Заряницы. Их потерявшие способность перекидываться в людей потомки стали известны людям как жар птицы или фениксы, а другая ветвь образовала Род. Причём жар-птицами, в чём-то похожими на огненных павлинов, становились именно мужчины Рода, а более скромными фениксами — женщины. Бабушка Зина когда-то говорила, что эти Рода предпочитают ожидать суженых.
Сирины, которые жили в их Гнезде, тоже происходили из Небесного клана, но можно сказать, что со временем практически образовали свой маленький Род, который происходил от сирины Авдотьи Лебедь Белой — бабушки их нянюшки Белавы.
История её была довольно печальной и, как ни странно, даже нашла отражение в былинах и сказках Яви. Именно про бабушку их няни Белавы написал сказку Пушкин, рассказав в стихах весьма отредактированную версию вынужденного замужества, рождения детей и побега в Беловодье. Когда они её читали, даже подумали, что эту историю Пушкину рассказал кто-то знающий, а тот «облагородил».
Красавицы из народа Нави часто становились наваждением для мужчин из Яви, но обычно русалкам, сирин и другим оборотням удавалось легко скрываться от навязчивых ухажёров. История Авдотьи Лебедь Белой стала широко известной ещё и потому, что её мужем стал знаменитый в те времена богатырь, который «добыл» себе жену, хладнокровно подстрелив из лука, когда та, в попытке избежать нежелательного кавалера, обернулась лебедью. А после «взял в жёны», долгое время насильничая и удерживая подле себя. Даже выпив сонное зелье, богатырь не отпускал от себя жену, а когда куда-то отправлялся, помещал её в большую бочку, чтобы не сбежала. В такой бочке Авдотья родила своего первенца.
Небесный клан долго искал пропавшую Авдотью, но её поиски были тщетны. Лишь однажды после уговоров мужа ей удалось побывать у одного ручейка, по которому она смогла шепнуть весть. Тот ручеёк был под властью богини Костромы, и о судьбе девушки узнала прабабушка, которая отправила дедушку Огнеслава помочь и вызволить Авдотью из плена. В тот момент та уже была беременна девочками-двойняшками.
Авдотья Лебедь Белая стыдилась вернуться в свой клан и осталась со своими детьми в Гнезде. Её сын вырос богатырём и позже стал удельным князем. А сама Авдотья стала первой женой дедушки Огнеслава, который принял её сына и дочерей как родных, тем более что других детей у них не было. Сейчас, зная про особенности Яви для деторождения, Оляна понимала почему: после тех испытаний Авдотья вряд ли хотела возвращаться туда, где познала столько горя. Да и после всех испытаний, что отмерила ей судьба, прожила она не так и много: пару сотен лет, не больше. Дедушка Огнеслав оставался вдовцом около пятидесяти лет, а потом женился на Гере Горгоне.