Горыныч 3.0. Инициация
Шрифт:
Ритуальная ель после Коляды сжигалась вместе с игрушками и подношениями, но в Яви с этим тоже не всегда было так, хотя, если судить по тому, что завеса была довольно крепка и мало кто забредал из Яви, это всё равно работало.
Насытившись, Ожега начала рассматривать гостей, выискивая знакомые лица, и не сразу узнала Лихолапа, который стал просто огромным, догнав своего отца — главу клана Берендеев — Потапа Крутояровича в росте и ширине плеч. Оборотней-медведей уважали за несуетливый и основательный нрав, а также дикую мощь. Даже без оборота в Зверя, который Бернедеи могли осуществлять в любое время по своему желанию, в том числе и частичное, люды этого клана были сильными и выносливыми воинами.
Лихолап
Ожега встретилась взглядом с почти чёрными глазами Лихолапа, который ей подмигнул, и чуть смущённо улыбнулась. Берендей в их троице был самым спокойным и терпеливым, да и звериной хитрости у него было не занимать, особенно на охоте. Так и не скажешь, но мудрым советом Лихолапу порой удавалось отговорить друзей от совсем уж опасных затей.
Чуть откинувшись назад, Ожега увидела, что Темнодар — второй друг Огневзора — тоже среди гостей, да ещё и, судя по всему, молодой наследник серебристо-вороной масти представлял свой клан. Для китоврасов был традиционно отведён правый край стола, ближе к стене, но по той причине, что в полу была сделана специальная открывающаяся ниша, чтобы китоврасы, которые не могли сидеть на стульях и лавках, спокойно стояли и были на одном уровне с остальными гостями. В Яви китоврасов чаще всего называли кентаврами, но как случайно выяснила Ожега, это слово было табу, то ли что-то неприличное на исконном наречии китоврасов, то ли что-то исторически неприятное.
Почувствовав взгляд, Темнодар повернулся и ухмыльнулся так, как это могут делать только китоврасы, заставив Ожегу фыркнуть. Несмотря на рисунки, которые они видели в Яви, китоврасы отличались от людей не только лошадиной половиной. Их торс также покрывала короткая шерсть, чаще всего той же масти, что и животная половина тела, а лица были словно вырублены из камня: угловатые, с квадратными подбородками и тяжёлыми веками, вытянутыми «эльфийскими» ушами, и почти у всех тёмно-коричневые, почти чёрные глаза практически без видимой склеры. А жёсткие волосы, переходящие в гриву, совпадали по цвету с конским хвостом.
Темнодар выделялся даже среди китоврасов, так как был телом чёрен как ночь, а хвостом и волосами бел, как день, и кроме этого имел светло-голубые глаза с ярко видимым горизонтальным зрачком, обрамлённые длинными белыми же ресницами. К тому же его черты лица были более утончёнными, чем у его соплеменников, всё потому, что его матерью была сирина из их Гнезда: родная сестра нянюшки Белавы — Белозара.
Оляна, которая любила читать романы Яви, как-то нашла историю с эльфами, прообразами которых были явно народы Нави, а потом и «тёмных эльфов», которых называли дроу. Так вот человеческая половина Темнодара по описаниям была вылитым дроу.
Китоврасы оборотничеством не владели, но силы им было не занимать. А уж о любвеобильности и выносливости китоврасов ходило много слухов, срамных шуток и пожеланий типа «залюби тебя китоврас». Но были и хорошие сравнения вроде «верный, как китоврас». В памяти народа они всегда придерживались договорённостей и действительно были верными товарищами и друзьями, в чей табун, впрочем, лучше не соваться.
— Думаю, что такой большой сход организовали не столько из-за вас, сколько из-за тёти Благи, — лениво сказал Ожеге Огневзор и хихикнул. — Триста лет — неплохой возраст для серьёзного замужества. А вы ещё мелковаты. Разве что просто знакомства завести да приглядеться.
— Не очень-то и хотелось, — хмыкнула Ожега, и всё
Больше всех было представителей водного народа: всё же родня и ближайшие соседи. Дедушка Ладимир с несколькими юными водяными, которые больше уделяли внимание яствам, приготовленным на огне, чем приглядывались к ним с сёстрами и тем более тёте Благе. Мысль сбилась, когда Ожега наткнулась на заворожённо следившим за тётей водяным озера Ороно, который недавно, то есть ещё на её памяти, принял бразды правления от своего отца. Мирон, как и многие из водного народа, был зеленоволос и зеленоглаз, с фарфорово-белой кожей и фигурой профессионального пловца. Ожега мысленно пожелала воздыхателю тёти удачи и переключила внимание на других гостей.
Глава 16
Возвращение в Явь
Оляна думала о своей коловерше, которую оставила так надолго на попечении Добрынки. Так хотелось зарыться пальцами в мягкий нежный мех… И имя наконец придумать!
Может, Зефирка? Или Облачко? Некогда лысая коловерша обросла нежным плюшевым мехом и стала беленькой с коричнево-чёрными ушами, мягкая, тискательная и милая. Интересно, насколько она вырастет? Дымка и Модя наверняка останутся в стандартных размерах своего вида. А у неё? Кроликов в Гнезде не выращивали, но Оляна прекрасно знала, что они бывают и огромными мясными, которых привозили из верви, и декоративными, размером с морскую свинку или меньше. И ведь у неё не быстроногий заяц, а именно кролик… Они особой скоростью не отличаются.
— О чём задумалась? — спросила мама-Алёна, погладив по спине.
Оляна чуть привалилась к маминому боку. Правила вежливости не позволяли вставать и уходить пока не закончится пир, а это ещё минимум до второй перемены блюд.
— О моей коловерше. Никак имя не могу придумать.
— Попробуй спросить у Ягиры, дочери Ядвиги, сама она занята в Коляду, ты же понимаешь, у них свои обязанности. Но отправила свою дочь в качестве посланницы на вашу Инициацию.
Среди гостей женщин было не очень много, так что темноволосая довольно молодая девушка, примерно возраста Огневзора, с бронзовой кожей, «орлиным» носом и чуть раскосыми тёмными глазами быстро нашлась в толпе. Будь они в Яви, то больше всего она походила бы на индейскую скво, только без пера в налобной тесьме, расшитой чёрной и красной ниткой с весьма узнаваемой символикой: семиконечной звездой-оберегом, которая немного походила на стилизованный дом. Тот самый, что прославил Ягинь в сказках Яви.
Бабушка Зина рассказывала, что Род Яг пошёл от жриц богини Зверуны — хранительницы леса и его жителей. Когда-то жрицы занимались травничеством и прорицанием, после падения Прави они стояли на границе с «царством мёртвых» — Навью, не позволяя разрушиться их миру, ну и поддерживали тесные отношения с народами Нави, особенно проживающими или зависящими от наличия лесов.
Ягини, решившие закончить свой путь, зачастую селились на границе Беловодья в Яви, и это о них люди рассказывали из уст в уста, как о бабках-знахарках, колдуньях и ведьмах, творивших чудеса, ведающих всё на свете и способных излечить если не все, то многие болезни. Вошедшая в сказки почти без прикрас и искажений изба на курьих ножках являлась симбиозом домового и Лешего. Древесный дух-хранитель на своей территории много чего мог, в том числе отращивать ноги-корни и действительно передвигался, поскрипывая всеми половицами и ставнями. Вот только передвижение такого экодома ограничивалось относительно небольшой территорией, зависящей от силы конкретной Ягини. Ожега даже такую избушку видела вживую: Род Яг граничил с Горгонами на западе.