Господин метелей
Шрифт:
Заснула я и правда быстро, вот только сон облегчения не принес.
Я опять брела куда-то по снегу, ночью, борясь с метелью, и слышала голос Близара, который умолял меня прийти, согреть, поцеловать. Потом я увидела и самого колдуна — он распахнул мне объятия, и целовал страстно, долго, поверяя, как тосковал в разлуке.
И наслаждение было таким огромным, что я таяла в его руках, и это было почти мучительно, почти больно…
Проснувшись, я застонала в подушку, пытаясь избавиться от наваждения. Ведь Близар обещал,
— Да, ему тоже плохо, малыш, — раздалось из темноты.
— Сияваршан! — я вскочила в постели. — Это ты?
Он зажег свечу, и я увидела его — грустного, потускневшего, потерявшего прежнюю белизну и сияние. Он сидел в кресле, подперев голову, и я даже не стала ругать его за то, что опять пролез в мою комнату без разрешения.
— Зачем ты здесь?
— Сам не знаю, — он задумчиво подергал себя за бородку. — Но в замке теперь совсем невыносимо.
— Как… как Близар? — спросила я, волнуясь.
— Решил сдохнуть, как благородный герой из дешевого романа, — ответил Сияваршан с отвращением.
— Решил… что? Решил умереть? Вы должны остановить его! Самоубийство — грех!
— Я не сказал, что он решил самоубиться, — проворчал Сияваршан. — Но он делает все, чтобы бесславно сдохнуть. Перестал вызывать девиц. Вообще перестал! Ни тебе шанса освободиться, ни тебе наследника!
Он подождал моего ответа, но я молчала, вцепившись в одеяло двумя руками.
— Сказал ему, что он спятил, — буркнул призрак. — Не слушает. Сидит в кабинете, как сыч…
«Первый Близар умер через год. Да и этот год сидел, как сыч, в кабинете — дрожал от холода, весь поседел, так и замерз одной прекрасной ночью», — слова, сказанные Сияваршаном в подвале графского замка, припомнились мне с пугающей ясностью.
— Что же ты хочешь от меня? — спросила я, и призрак с надеждой поднял голову.
— Вернись, Бефаночка, — просительно сказал он. — Только ты сможешь его спасти.
— Как? — я покачала головой. — Он не хочет моей помощи.
— Иногда надо спасать против воли. Потому что всякие глупые остолопы…
— Но что ему угрожает? — спросила я тихо. — Пройдет время, и он так же, как его отец опять начнет искать девиц, чтобы разрушить проклятье.
— Начнет! — бросил презрительно Сияваршан. — Если бы! Он уже объявил, что не хочет больше ничьих жертв. Если папаша его потом одумался, то этот всё — руки опустил и поплыл по течению.
— Может, наоборот — поступил благородно? Ведь его отец хоть и не хотел причинять вред моей маме, но другими девушками рисковал.
Сияваршан недовольно засопел:
— Да уж, благородно! Бесславно сдохнуть — это не благородно, это глупо.
Я не ответила, потому что на этот счет у меня было другое мнение.
Неужели, колдун настолько переменился, что чужая жизнь стала что-то для него значить? Или это отчаянная
— А каковы условия, чтобы избавиться от проклятия? — спросила я. — Собрать осколки — и что?
— Собрать осколки, прочитать Снежное пророчество, — нехотя ответил Сияваршан. — Если девушка искренне любит, то маска станет целой.
«Станет дробное единым, — припомнила я слова, которые считала забавной песенкой, — себе будешь господином…».
— Только никто не любит этих Близаров достаточно сильно, — продолжал брюзжать Сияваршан. — По одному-два осколка лет за двадцать — это долго даже для нас. Да и кому нужны эти сухари?.. Ты ведь любишь его по-настоящему, Бефаночка…
— Отчего умирали девушки? — перебила я его. — Если собиралось по несколько осколков, значит, любовь к Близарам была. Пусть недостаточно крепкая, но была.
— Снежная магия требует много тепла, — нехотя пояснил призрак. — Она выкачивает все силы — телесные, душевные. После ритуала ни один Близар не прожил дольше года. А девушки умирали сразу же.
— Близар боится, что силы моей любви будет недостаточно, — сказала я спокойно.
— Но ведь он ошибается? — Сияваршан взглянул с надеждой. — Я чувствую, что между вами что-то особенное, даже у Стефании и Мегенреда не было такого.
Я как наяву увидела портрет моей матери — женщина в бриллиантах и белых мехах, с печальным и вопрошающим взглядом. Любила ли она покойного графа Близара? Любила ли моего отца? Или вышла за отца замуж лишь от отчаяния, чтобы забыть прежние чувства? И если она переживала то, что я сейчас… Помог ли ей брак? Перестала ли она ощущать ледяную пустоту в груди?..
— Бефаночка, — позвал Сияваршан.
— Ты сам решил просить меня о помощи или кто-то подсказал? — произнесла я медленно, почти зная ответ.
— Сам, — ответил призрак, чуть помедлив. — Ты вернешься?
Но я улеглась в постель, натягивая одеяло, и сказала:
— Уходи, пожалуйста.
— Но Близар!..
— Он взрослый мужчина, и сам решит, как ему жить дальше, — сказала я, закрывая глаза. — Не беспокой меня больше.
В комнате было тихо, и когда я через какое-то время осторожно посмотрела из-под ресниц, в спальне находилась я одна. Призрак исчез.
До утра я больше не смогла уснуть, и вскочила, едва забрезжил серый зимний рассвет. Кухарка только-только растопила печь и даже не успела сварить кофе, а я уже стояла в прихожей, надевая сапоги, шубу и шапку.
К замку Близаров не согласится ехать ни один возчик. Значит, мне придется идти пешком. Как в самый первый раз.
Я уже взялась за дверную ручку, когда в двери постучали.
Кто это пришел так рано?
На крыльце стоял Оливер, держа корзину, покрытую салфеткой. Обычно веселый, в этот раз он смотрел печально, и его взгляд напомнил мне Роланда на королевском балу.